— Добрый вечер, Месси, — зашел я в ее спальню, миновав гвардейцев.

— Ничего доброго, — зло ответила она, оборачиваясь.

До моего прихода она стояла у окна. Наверное, страстно желала выбраться из этого сумасшествия. Я ее понимал.

— Моррей приказал пригласить к вам лекаря, но у меня для вас есть предложение, — не стал я долго тянуть, сразу выкладывая причину своего прихода. — Я обдумал наш с вами разговор и готов отправить вас обратно в ваш мир, но у меня есть условие. Я дам вам ровно сутки на то, чтобы вы приняли решение. Вернуться или остаться — решение будет за вами. Я приду утром. Доброй ночи.

Не дожидаясь ответа, я вышел из комнаты, полностью снял охрану со всего крыла и на всякий случай направился проводить обряд поиска. Если я прав, сегодня мы найдем нашего убийцу. Сегодня все решится для всех.

Глава 20. Вероника

Дом… Такое короткое слово, а так много смысла. Как я мечтала оказаться там и как боялась одновременно.

Эмоции трудно передать словами. Трудно вообще говорить, когда тебя разрывает на тысячи маленьких частиц. Когда-то они были единым целым, но теперь в попытках собрать себя я постоянно теряю что-то важное, какие-то детали.

Как будто передо мной лежит пазл, а я так и кручу в руках последние его кусочки, не находя им нужного места.

Я чувствую себя абсолютно разбитой. Мне нужно сделать шаг, но на него нет сил.

Все мое нутро кричит о том, что стоит остаться, стоит разобраться, но одновременно с этим мысли о доме не отпускают.

Когда Верс говорит о том, что может отправить меня обратно, я мысленно соглашаюсь, не задумываясь. На эмоциях.

Рассуждать начинаю лишь тогда, когда вновь остаюсь наедине с собой.

Как бы странно и глупо это ни звучало, но та комната, которую я считала тюрьмой, которую ненавидела всеми фибрами своей души, стала для меня тем местом, где можно найти покой и собраться с мыслями.

Приходится сесть. Если я и дальше продолжу ходить туда-обратно, точно не смогу выдать ничего здравого.

Опускаюсь на кровать и прикрываю глаза, стараясь успокоиться и выбросить из головы лишние мысли. Холодный анализ — это именно то, что мне сейчас нужно.

Пропали ли мои чувства к Моррею?

Я буду последней лгуньей, если отвечу положительно. Несмотря ни на что, я не перестала любить его да и вряд ли когда-нибудь перестану. Это что-то большее, чем просто чувства.

Связь, которая сильнее всего в этом мире. Во многих мирах. Сила, которая смогла перенести меня сюда.

Готова ли я прыгнуть в омут с головой?

Нет, не готова. Все сложно, все чертовски сложно и запутанно.

Могу ли я так просто отпустить свою прошлую жизнь?

Нет, не могу. Я скучаю по родителям, я скучаю по Ромке. А неведение… оно просто сводит с ума. Я ведь даже не знаю, как складывается их жизнь без меня.

Мне хочется с кем-то посоветоваться, получить поддержку, спросить совета, но я не знаю ни единого человека, который мог бы сделать выбор за меня. Даже Лапочки нигде нет. Предполагаю, что Моррей решил забрать ее у меня.

Я отказываюсь от ужина, который приносит Литта, просто прошу сразу же его убрать. Есть не хочется совершенно. Вопросы без ответов роятся в голове, и с каждой минутой их становится все больше.

Я провожу на кровати весь вечер. Скидываю одежду прямо на пол, оставшись лишь в одной сорочке, когда глаза начинают слипаться.

Однако сон не идет. Я ворочаюсь с боку на бок, изредка проваливаясь в дрему, которая не приносит покоя.

Создается ощущение, что я стою на развилке и выбираю, в какую сторону пойти. Проблема лишь в том, что каждая из дорог заканчивается тупиком.

Я проваливаюсь в сон лишь тогда, когда сил не остается совершенно. Однако и он не приносит облегчения, какие-то видения на грани яви и грез, тяжелые мысли.

В какой-то момент мне и вовсе начинает не хватать воздуха. Я пытаюсь сделать вдох, но не могу, горло что-то сдавливает. Я начинаю открывать рот, чтобы получить хоть немного кислорода, но это не помогает.

И тогда я открываю глаза.

Тусклый свет нескольких свечей вдруг резко бьет по глазам. Так резко, что я пугаюсь, но тут же забываю об этом страхе, когда понимаю, что воздуха по-прежнему не хватает.

Жадно пытаюсь схватить ртом какие-то его крупицы, машу руками, оттягиваю удавку, чтобы как-то облегчить страдания. Поднимаю веки и едва не кричу от ужаса, потому что понимаю, в чем причина удушья. Да, я бы обязательно кричала, если бы могла.

Надо мной с абсолютно безумным выражением лица склоняется Ангелика. Ее розовые ленты повсюду. На кровати, в волосах и, что самое ужасное, на моей шее.