Женщина улыбнулась, и Генрих увидел, что она красива. Улыбка была искренней, дружеской, без намека на превосходство и презрение. Но в следующее мгновение Генрих не поверил этой улыбке, насторожился.

– Надеюсь, ты простишь меня за то, что я нарушила твое уединение, сказала дама.

– Я... я сейчас уйду и предоставлю сад вам.

– Пожалуйста, не делай этого.

Он отодвинулся от нее; если бы просвет в живой изгороди был рядом, Генрих убежал бы от дамы.

– Пожалуйста, сядь, - попросила она.
– На траву... Иначе я подумаю, что прогнала тебя отсюда, и очень огорчусь. Ты не хочешь расстроить меня, верно?

– Я... я... не думаю, что мое присутствие...

– Я все объясню. Я увидела тебя через окно дворца. Я сказала себе: "О! Это герцог Орлеанский. Мне нужен его совет. Это мой шанс!"

Кровь прилила к его лицу.

– Мой совет?
– сказал Генрих.

Она села на траву рядом с ним, что было странным поступком для такой дамы.

– Я хочу купить лошадей. Я знаю, что ты превосходно разбираешься в них. Я могу рассчитывать на твою консультацию?

Он посмотрел на нее по-прежнему недоверчиво, но его сердце забилось чаще. Он испытывал то радость, то настороженность. Она дразнит его, смеется над ним? Не намерена ли она показать ему, что он ничего не смыслит в том единственном деле, знатоком которого считает себя?

– Я уверен, что вы сможете найти людей...

Он собрался встать. Сейчас он попытается поклониться и убежать из сада.

Но дама положила свою тонкую кисть на его рукав.

– Я могу найти людей, умеющих говорить с умным видом, но мне требуется человек, мнению которого я могу доверять.

Он поджал губы. Она смеется над ним.

Женщина быстро продолжила:

– Я видела, как ты возвращался с охоты. Ты ехал на гнедой кобыле... прекрасное животное.

Еле заметная улыбка изогнула края его рта. Никто не мог смеяться над его кобылой - она была великолепна.

– Я бы хотела приобрести такую лошадь, если это возможно. Хотя вряд ли это возможно.

– Сделать это будет непросто, - сказал он и легко заговорил о восхитительном животном - о ее возрасте, достоинствах, характере.

Дама слушала очень внимательно. Генрих никогда еще не говорил ни с кем так долго. Поняв это, он снова стал косноязычным и захотел убежать.

– Расскажи мне еще, - попросила дама.
– Я вижу, что поступила правильно, обратившись к тебе за советом.

Он заговорил о достоинствах других своих лошадей.

Она, в свою очередь, рассказала ему о своем доме, замке Ане, стоящем в долине реки Юры, о лесах, окружавших его. Это были великолепные охотничьи угодья, но она чувствовала, что они нуждаются во внимании специалиста. Там нужно многое сделать - вырубить старые деревья, посадить молодые. Он может многое рассказать ей об охотничьих угодьях.

Она выразила желание, чтобы он посмотрел их.

– Я с удовольствием покинула бы на время двор, - сказала женщина.

Генрих спросил, как ее зовут.

– Кажется, я не видел вас прежде.

Он был уверен в этом - он не мог забыть такую женщину.

– Я состою в свите королевы. Я люблю ее, но порой мне бывает одиноко. Понимаешь, я - вдова. Мой муж умер два года тому назад. Счастливые дни трудно забыть.

Она разгладила нежными белыми пальцами дорогую ткань своего платья. Она похожа на статуэтку, подумал юноша. На изображение красивой святой.

– Боюсь, я чувствую себя не в своей тарелке среди этого веселого двора, - добавила она.

– Я тоже!
– с горечью произнес он. Ему уже расхотелось убежать; Генриху нравилось сидеть здесь и разговаривать с этой дамой. Он боялся, что кто-нибудь зайдет в сад и потребует ее внимания. Тогда он снова почувствует себя застенчивым юношей, неловким и скучным.

– Неужели?
– сказала она.
– Ты - сын короля. Я - всего лишь одинокая вдова.

– Мой отец... он ненавидит меня!
– вырвалось у Генриха. Он не посмел сказать, что сам ненавидит отца, но его тон намекал на это.

– О нет! Никто не испытывает к тебе ненависти. И твой отец - в первую очередь. У меня есть две дочери. Я знаю. Родители не могут ненавидеть своих детей.

– Мой отец - может. Он любит моего младшего брата Карла. Любит моих сестер - Мадлен и Маргариту. Думаю, что любит дофина, хотя часто сердится на него. Но меня... нет. Я раздражаю отца.

– Нет, нет!

– Уверяю вас, это так. Я вижу это по его лицу, по его словам. Франциск - дофин, когда-нибудь он станет королем, отец не забывает об этом. Но он поддразнивает Франциска. Говорит, что он слишком надутый, одевается, как испанец, и предпочитает воду вину. Франциск умнее меня. Он быстрее овладевает французским. Но больше других своих детей отец любит Карла. Карлу повезло. Он был слишком мал, поэтому его не отправили в Испанию.