– Имя делеса сообщишь. Отправлю по адресу констеблей - пусть проверят, чем он там занимается.

А вот это кстати! Прямо очень-очень удачно получилось! Если злобным стариканом займутся констебли - ему точно не до поисков беглой невесты сделается!

– Двадцать! А ты крепче, чем я думал, Мартель, - похвалил меня генерал.
– И вторая сущность у тебя развита необыкновенно. Иди, умойся.

– Так, может, после?..
– я с намеком посмотрела на розгу в руке Ардашира. С трудом поднялась на ноги, пояснила.
– Все равно в соплях и слезах буду.

…И тут меня скрутило голодным спазмом. Не знаю, как давно ела что-нибудь Мартелла, а я ушла из дома её родителей, даже глотка воды не сделав. И теперь желудок взвыл - требовательно и настойчиво - напоминая о своем безрадостном существовании. Я схватилась за живот, сгорбилась, сглотнула тошнотный комок в горле. В голове поплыло от слабости.

– Ты сколько уже не ел, парень?
– Оранжевые глаза генерала вдруг изменились, монобровь распалась на две отдельных полоски, и обе они чуть приподнялись, выдавая сочувствие.

Я пожала плечами - откуда мне знать?

Тель шевельнулся, царапнул коготком крыла руку генерала, а когда тот перевел на него взгляд - сообщил доверительно:

– Третье утро пошло, как моя человеческая половина ни крошки во рту не держала.

Ардашир засопел, снова свел брови, выдохнул рвано. Видно было, что он чрезвычайно зол. К счастью, в этот раз - не на меня.

– Мартель! Идти сможешь?
– спросил он.

– Смогу, ваше превосходительство.
– Я усилием воли разогнулась и даже попыталась вытянуться по стойке смирно.

Мне вдруг пришло в голову, что генерал - это мой шанс получить не только розог (от них я по-прежнему надеялась отвертеться), но и завтрак, а если повезет, то, может, работу или хотя бы рекомендации, без которых в любом мире и в любом обществе найти местечко потеплее очень трудно.

Главное - забыть собственные начальственные замашки и привычку хохмить по любому поводу. Даже не знаю, что будет труднее…

– За мной!
– Не отпуская Теля, Ардашир развернулся и пошел вдоль берега озера, посматривая на его противоположный берег.

Там, над маковками невысоких деревьев, похожих на земные акации, виднелись двускатные красно-коричневые черепичные крыши особняка.

Идти предстояло довольно далеко. Я подхватила ботинки, которые так и не успела надеть, и засеменила вслед за широко и уверенно шагающим мужчиной, тоже босым. Он какое-то время шел молча, на ходу похлопывая прутиком себе по ноге. Потом слегка замедлил шаг, оглянулся:

– Успеваешь?

Успевала я плохо. Отстала на добрый десяток метров и разрыв продолжал увеличиваться. Но в армии нытиков не любят, впрочем, как и хвастунов. А мне нужно было постараться понравиться генералу, поэтому, растянув губы в вымученной улыбке, я ответила с искренним рвением:

– Стараюсь изо всех сил, ваше превосходительство!

– Ну-ну.
– Генерал кивнул, вроде бы одобрительно, но шаг сбавил. Заодно решил поговорить. Наконец-то со мной, а не с моим дракончиком.
– Что думал делать в городе? Чем жить собирался?

Откровенно говоря, я слишком торопилась уйти до рассвета, еще и Тель подгонял. Дальше бегства мои планы зайти не успели. Впрочем, если я изображаю из себя глупого юнца, то такой ответ наверняка покажется Ардаширу вполне обычным.

– Не могу знать, ваше превосходительство!
– Я старательно держала осанку, подбородок, и едва ли не козыряла на ходу.
– Работы никакой не боюсь! Лишь бы хозяин добрый попался.

Ардашир снова покивал - не столько моим словам, сколько собственным мыслям.

– Как я и думал, - проворчал он.
– Очередной пустоголовый мальчишка, без императора в голове, без гроша в кармане. Ты хоть представляешь, сколько таких в Шельхарде?

– Никак нет!
– отрапортовала я.

И ведь не солгала: действительно, и близко не знаю.

Но сама по себе информация, которую невольно выдал мне генерал Ардашир, была весьма ценной и заставила всерьез задуматься: а выдержу ли я конкуренцию с местной босотой, если окажусь на улице? Они-то в этом мире родились, выросли, знают, как тут все устроено.

Нет! На улицу мне никак нельзя…

Генерал, поразмыслив, пришел к тому же выводу.

– В кадетское училище тебя не возьмут, слишком ты тощий, - сообщил он задумчиво.
– По той же причине в подсобные рабочие не попадешь. Там парни покрепче требуются.

– Что ж мне делать?
– В этот раз изображать мне ничего не пришлось: мое лицо само собой вытянулось так, что аж глазам больно стало.

– Письму и счету тебя обучить удосужились?
– озадачил меня вопросом генерал Ардашир.