– Подозреваю, проверку твоих знаний придется отложить, - озвучил результат своих наблюдений.
– Ты спишь на ходу.

Возражать было лень. Какой смысл спорить с истиной? Прав генерал: после сытного обеда меня развезло так, что я совершенно осоловела. Даже если бы мне вложили в пальцы ручку или перо - не знаю, чем тут у них пишут - я даже родной русский алфавит с трудом вспомнила бы. Так что в ответ на слова истинного я кивнула, при этом чуть не уронив голову на грудь и не задремав прямо за столом.

Ардашир выбрался из-за стола, снова поднял меня за шкирку, и так и повел впереди себя прочь из кухни, через просторный холл, по лестнице куда-то на второй этаж, потом налево, потом направо… В общем, рассказывать дольше, чем дойти. Путь наш закончился в небольшой комнатушке - чуть крупнее, чем купе поезда.

Здесь обнаружилось спальное место - что-то вроде топчана с куцым матрасиком и тонким шерстяным пледом поверх. Вместо подушки в головах лежал валик. Позже я узнала, что в таких валиках - волосяная набивка, причем волос берется с грив и хвостов местного аналога ишаков.

– Раздевайся!
– приказал генерал коротко и решительно.
– Осмотрю твою спину.

Сонливость тут же отступила.

– Не надо!
– я попятилась.

Зря. Хватательный рефлекс у дракона оказался развит на отлично. Он протянул руку, схватил меня за плечо, скорее даже, за шею, и притянул к себе.

– Я сказал, сними куртку и рубаху!
– прошипел он, втянул носом воздух и вдруг как-то изменился.

Взгляд его затуманился. Зрачки расплылись так, что почти затопили радужку. Вторая рука поднялась и легла на другое мое плечо. Голова начала клониться к моему лицу…

– Ваше превосходительство?
– Я не смела шелохнуться, подозревая, что попытка бегства или сопротивления вызовет еще более живой и совершенно неподходящий мне ответ.
– Вы же не собираетесь меня… целовать?

Похоже, это был правильный вопрос.

Ардашир вздрогнул. Его глаза прояснились. Он отпустил, даже почти оттолкнул меня, сделал два шага назад и оказался на пороге.

– Вер-р-рнусь через пар-ру минут!
– прорычал он.
– Чтобы ждал меня лежа и голым до пояса!

Рвано выдохнул и захлопнул дверь.

По деревянным полам прогрохотали его тяжелые быстрые шаги.

Я проводила истинного взглядом и обессиленно плюхнулась на топчан. Уф! Кажется, пронесло. Но отчего вдруг генерала повело? Неужели он чует во мне женщину? Раз уж чуть не с середины озера ощутил мое присутствие в кустах, так что ему мешает, находясь совсем близко, разобраться по запаху, парень я или девица?

Тем не менее, этого не случилось. Ардашир так и не узнал моего главного секрета! Что ж, если я улягусь на живот, то по спине он точно ни о чем не догадается.

Я скинула куртку, повесила на крючок, вбитый в стену у входа. Стянула через голову свободную рубаху, пристроила поверх куртки. Улеглась на плед попой кверху, согнув руки так, чтобы прикрыть ими бока. К осмотру готова!

Жаль, сама не могу заглянуть через плечо и разглядеть свою спину. Признаться, боль в спине ощущалась с самого начала - сразу, как только я очнулась в этом чужом теле. Но тогда я списала неприятные ощущения на то, что тело долго лежало в холодной чугунной ванне и порядком затекло. Затем были отжимания на берегу озера. Они добавили боли в мышцах. В общем, от хорошего расслабляющего массажа и стоунтерапии я бы сейчас не отказалась…

Пока раздумывала так - вернулся генерал. Снова собранный, резкий и далекий. Встал над топчаном, с высоты своего немалого роста разглядывая мою тщедушную спину. Свел брови в одну линию. Пожевал губами. Похоже, увиденное ему совсем-совсем не понравилось.

– Порка отменяется, - объявил он скрипуче.

– Правда? С чего вдруг такая милость?
– благодарить истинного мне не хотелось. Вот поддеть - очень даже. А то издевается надо мной все утро.

– Ранить и без того незажившую шкуру - это уже не воспитание, а… - генерал явно проглотил какое-то местное ругательство, отчего я вздохнула с сожалением: крепкое словцо и мне пригодилось бы при случае.

Так, стоп! Выходит, на спине у меня - достаточно свежие раны? Неужто родители Мартеллы уговаривали дочь на замужество с помощью розог? Вот же садюги!

– Заживет.
– Я послала Ардаширу робкую улыбку.
– А порка насовсем отменяется?

– Переносится, раз ты так настаиваешь.
– На лице истинного вместо озабоченности проступила уже знакомая мне ехидная усмешка.
– На неопределенный срок.

А-а! А-а-а-а-а!!! Ну кто меня, дуру, за язык тянул?!

– Тогда я посплю?
– Мне стало так обидно, что я отвернулась носом к стене и засопела, стараясь справиться со злостью на себя же.