И, как вылетела, села

На траву и еле дышит.

Видят матери и сестры,

Сладкий мускус ей приносят,

Амарант и белый сахар.

«Освежися, пей и кушай! —

Уговаривают птичку, —

Расскажи нам, что в подземном,

Темном царстве ты видала?»

— «Что сказать мне вам, бедняжки! —

Вздрогнув, вымолвила птичка, —

Смерть я видела, как скачет

На коне в подземном царстве;

Юных за волосы тащит,

Старых за руки волочит,

А младенцев нанизала

Вкруг, за горлышко, на пояс».

<1860>

«ЧТО ГОРЫ ПОТЕМНЕЛИ?..»

Что горы потемнели?

Что тьма по ним ползет?

Не ветер ли их хлещет?

Не дождик ли сечет?

Не ветер горы хлещет,

Не дождик их сечет:

Их Смерть переезжает

И полк теней ведет.

Кончают поезд старцы,

А юноши в челе;

Рядком сидят младенцы

У Смерти на седле.

И юноши ей кличут,

И молят старики:

«Свернем с пути в деревню,

Вздохнем хоть у реки!

Испьют водицы старцы,

И юноши пускай

Поборются, а детям

Нарвать цветочков дай».

«В деревню не заеду,

Не стану над рекой!

К ней матери и жены

Приходят за водой:

Жена узнает мужа,

Узнает сына мать —

Уцепятся друг в друга,

И их уж не разнять!»

1858

««ПРИВОЛЬЕ НА ГОРАХ РОДНЫХ — ПРИВОЛЬЕ В ТЕМНЫХ ДОЛАХ...»

«Приволье на горах родных — приволье в темных долах...

Белеют летом овцы там; зимой снега белеют,

Там светит солнце красное, там смерти не боятся!»

Так в тартаре три молодца о свете толковали,

Решились хоть на миг уйти — на свет взглянуть украдкой;

Один решил — к весне пойдем, другой — уж лучше к лету,

А третий — лучше к осени, к сбиранью винограда;

Услышала их девица, и дрогнуло в ней сердце;

Скрестила руки, просится она из ада с ними.

«Меня возьмите, молодцы, на белый свет с собою!»

— «Нельзя, нельзя, красавица, нам взять тебя с собою!

Ты ходишь — башмаки стучат, бряцают ожерелья,

Ты платья легким шелестом, пожалуй, Смерть встревожишь!»

— «Я платье подвяжу себе, я сброшу ожерелье,

По лестнице тихохонько пойду босая с вами!

Еще раз, братцы, хочется взглянуть на свет мне белый,

Взглянуть, как плачет матушка, по дочке убиваясь!

Взглянуть, как братцы-сродники тоскуют по сестрице!»

— «Ах, девица-красавица! о милых не крушися!

Твои все братцы-сродники уж пляшут в хороводе,

А матушка на улице с соседками судачит!»

<1860>

«В ТЕМНОМ АДЕ, ПОД ЗЕМЛЕЮ...»

В темном аде, под землею,

Тени грешные томятся;

Стонут девы, плачут жены,

И тоскуют, и крушатся...