Одинокая слезка

По ланитам прокралась...

Лишь одна от былого

Мне она оставалась...

Ее светлые сестры —

Их развеяли годы!

С ними радость и горе

Унесли непогоды...

Расплылися в туманы

Прежних звезд мириады,

Проливавших так много

Мне на сердце отрады...

В самом сердце уж нету

На любовь отголоска...

Уж и ты проливайся,

Одинокая слезка!

1857

«В ТОЛПЕ ОПЯТЬ Я СЛЫШУ ПЕСНЮ...»

В толпе опять я слышу песню,

Что пела милая когда-то...

Ах, в это праздничное солнце

Еще страшней ее утрата!

И, уронить бояся слезы,

При всех я очи потупляю,

И в лес спешу, но за слезами

Едва дорогу различаю...

1857

«ЧТО ЗА МИЛЫЙ ЭТО МАЛЬЧИК!..»

Что за милый это мальчик!

Как он рад всегда поэту

Предложить отведать устриц,

Сделать честь его Моэту!

Вечно — фрак и белый галстук;

Тон хорошего сословья;

По утрам ко мне он ходит

О моем узнать здоровье;

О моей хлопочет славе,

Остроты мои сбирает;

Мне в делах или в безделье

Услужить не пропускает;

Декламирует в салонах,

Дам пленяя слух и взгляды,

Из моих творений дивных

Вдохновенные тирады...

О, такие люди — редкость,

Хоть смешны порой, как дети,

В век, когда уж лучших нету,

Да выводятся и эти!

1856

«МНЕ СНИЛОСЬ: НА РЫНКЕ, В НАРОДЕ...»

Мне снилось: на рынке, в народе,

Я встретился с милой моей;

Но — как она шла боязливо,

Как бедно всё было на ней!

В лице исхудалом и бледном,

С своею ресницей густой,

Глаза только прежние были

И чудной сияли душой.

У ней на руке был ребенок;

За палец держась, поспевать

За нею другой торопился —

Румяный... как некогда мать...

И с ними пошел я, тоскливо

Потупивши в землю глаза.

В груди моей точно проснулись

Подавленных чувств голоса.

«Пойдем, — я сказал ей, — жить вместе;

Я нянчиться буду с тобой,

Ходить за детьми и работать,

И вновь расцветешь ты душой!»

Она подняла ко мне очи,

И очи сказали без слов,

Одной только грустью: «Уж поздно!»

И я зарыдать был готов...

И в очи смотрели ей дети,

Вдруг обняли мать горячо...

Их крик уязвил мою душу...

Вдруг слышу, меня за плечо

Хватает еврей, мой издатель:

«Победа! — кричит. — Торжество!

В три дня разошлось всё изданье...»

О, как же я проклял его!..