Словно черное пятно.

Чтобы власть его восставить

И пути пред ним исправить,

Ты, доверившись орлу,

В светлый скит неси стрелу.

Есть двенадцать душ в пустыне:

О невидимой святыне

День и ночь подъемля труд,

Храм невидимый кладут.

Там, где быти мнят престолу,

Ты стрелу зелену долу,

Кровь мою земле предай

И росточка поджидай.

Процветет цветистой славой

Куст душистый, куст кровавый;

Всех цветней единый цвет,

Краше цвета в мире нет.

Цвет пылает, цвет алеет,

Ветерок его лелеет, —

Вдруг повеет — и легка,

Отделясь от стебелька,

Роза, сладостною тенью

По воздушному теченью,

Как дыханье сна, плывет,

За собой тебя зовет.

В Розе, темной и прозрачной,

Что сквозит, как перстень брачный? —

Не гляди, не вопрошай;

За вожатой поспешай

Через долы, через горы,

Недр земных в глухие норы;

Нежной спутнице внемли;

Весть заветную земли,

Странник темный, странник верный,

Ты неси во мрак пещерный!

В преисподнем гробе — рай...

Три судьбины: выбирай».

РАЗНЫЕ ЛИРИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ{*}

360. КОЛЫБЕЛЬНАЯ БАРКАРОЛА

В ладье крутолукой луна

Осенней лазурью плыла,

И трепет серебряных струн

Текучая влага влекла —

Порою... Порою, темна,

Глядела пустынная мгла

Под нашей ладьей в зеркала

Стесненных дворцами лагун.

Не руша старинного сна,

Нас гондола тихо несла

Под арками черных мостов;

И в узких каналах со дна

Глядела другая луна,

И шелестом мертвых листов

С кормою шепталась волна.

И Та, что в тебе и во мне

И розой меж нами цвела,

Сияла, как месяц, светла,

Порою в ночной вышине,

Порою в глубокой волне;

Таилась порою, и мгла,

Казалось, ее стерегла;

Порою лучилась, бела,

В небесном, воскресном огне.

361. АДРИАТИКА{*}

Как встарь, Адриатика, ты

Валов белокосмые главы

Влачишь с исступленьем Агавы,

На тирсе зеленой мечты,

Несущей родную добычу,

До отмели грузно домчишь

И, ринув, победно вскричишь,

А берег ответствует кличу.

Молчанием, — кличу глубин,

Безумных извечным безумьем,

То вдруг онемелых раздумьем

Всё вспомнивших, древних седин...

И хмурится меркнущий свод

Над влажною нивой змеиной,

Как прежде, — как тою годиной,

Как белый вело хоровод

Твое неизбывное горе

Пред нами... Две чайки тогда