Нащупать хочет. А за ним, в весельи

Ликующим, как благостный гонец,

Из каменного склепа гимн пасхальный

Доносится... Нисходит с круч беглец,

Сомнением смятенный, как опальный

Святынь изгнанник. Скорбь его томит,

Мятежный гнев и страх первоначальный.

Взыграло солнце. Жаркое, стремит

Свой путь к притину... В ложе саркофага,

Меж древних кипарисов, ключ гремит.

На гробе Агнец держит древко стяга

Среди крылатых гениев и лоз;

В янтарных отсветах дробится влага;

Над ней лик Девы и венок из роз.

Как золотая сеть над всем истома.

Молитвенно склоненный, даром слез

Утешен путник. К чаше водоема

Две горлицы слетелись... И долит

Усталого полуденная дрема.

Эфир безбрежно-голубой пролит

Пред сонными очами. Голос струнный

Ему воззреть и весть приять велит.

Два лика спящий видит. Схимник в юной

Красе — как солнце. Подле — лик жены

Из-под фаты мерцает славой лунной.

Пожаром роз они окружены,

И крест меж; них горит лучами злата;

И в якорь их стопы водружены —

Из серебра, и меди, и агата.

И крестный корень — якорь; ствол же — меч;

Их разделяет лезвие булата.

И слышит спящий их двойную речь:

«Нас сочетавший нас и разлучает,

Пока на дно не может якорь лечь.

Но кто укоренился, обручает

С луною солнце. Ныне в глубинах

Златая цепь блаженных нас качает.

Когда ж в земных увязнет целинах

Двузубец тяжкий, меч мы приподымем:

Ладья златая ждет нас на волнах.

В Христовом теле плотью плоть обымем,

И будем меч один в ножнах однех,

И имя в Нем единое приимем.

Имеющий Невесту есть Жених.

Мариею и Феофилом в мире

Вы знали верных. Радуйтесь за них!» —

И потонули в сладостном эфире...

Лицом земли сквозит святая синь;

И в путь идет смиренный инок в мире.

Отцу Любви хвала в веках. Аминь.

ЭПИЛОГ{*}

364. EDEN[1]

1

Отец, Тебя забыли мы —

И сердцем суетным безжизненно унылы,

И свод над нами — свод тюрьмы.

И счастье нам — подвал скупого безучастья,

Иль дымных, душных чар обман;

В тебе ж, Отец живых, уже не черплем счастья,

О изобилья Океан!

2

Не знаем счастья мы, как невод, золотого,

Что, рыбарь, кинул Ты в эфир, —

Как стран полуденных прозрачность разлитого

Из нежных чаш на щедрый мир,

Где все цветы цветут и жизнь волнует недра,

Где с розой дружен кипарис

И пальмы столп нагой, и ствол ветвистый кедра

С орлами к солнцу вознеслись;

3