Но только мальчик готовится исполнить указание, как тяжелая, большая ладонь в очередной раз сжимает его плечо, не давая повернуться.

— Только вот что, — говорит старик тише, чуть пригнувшись, — дай-ка нам чуток поговорить наедине, не торопись. Иди впереди, только далеко не уходи и не спеши. А мы тебя сами догоним.

Алеша кивает, поправляет удобнее корзинку, разворачивается и отходит шагов на десять. Затем поворачивается, убеждается, что достаточно отошел, упирает в землю взгляд и начинает высматривать цветы и травы, не найдя себе другого занятия. А старик, оставшись с колдуньей наедине, оборачивается к ней с тяжелым, недовольным вздохом.

Он не сразу заговаривает, ждет чего-то и только смотрит. И колдунья быстро успокаивается, смотря в его серые глаза, перестает улыбаться, а после быстро изменяет выражение. На ее вытянутом, красивом лице, выписанном тонкими, ровными линиями мгновенно всплывает такое же недовольство, как и то, что украшает лицо старика. Наконец, колдунья открывает рот, отводит взгляд и выдыхает, сложив руки на груди.

— Даже не начинай. — Заговаривает она сердитым тоном, уже не оставив на лице ни тени добродушия, еще миг назад красившего ее улыбку. — Рядом никого. Я даже проверила, хоть и так понятно. А если мальчишка и расскажет, ему все равно не поверят.

— Дело не в этом. — Спокойно отвечает старик.

И его серьезное выражение заставляет колдунью на миг растеряться, а с ее лица тут же пропадает все недовольство. Она даже ничего не спрашивает, и старик ждет еще миг, а после качает головой.

— Значит, все-таки не заметила? — Говорит он. — Теперь мне кажется, что помочь мальчику мы уже не сможем.

Колдунья начинает хитро щуриться и снова улыбается, поправив руки и наклонив вперед корпус.

— А я с самого начала это говорила. Вот увидишь, дня не пройдет, как он куда-нибудь вляпается.

— Я не об этом.

— Тогда о чем, черт тебя…. — Говорит она со злостью, но выдохом заставляет себя успокоиться. — Ладно, говори уже, что не так?

Старик все равно медлит, отводит взгляд и начинает идти по следу Алеши.

— Если что-то и может тебя погубить, кроме поспешности, так это твоя невнимательность. — Заговаривает он на ходу, спустя мгновение. — Тебе следует научиться глядеть по сторонам.

— Да, да. — Вклинивается колдунья. — Я серьезно. Можем мы не тратить время на поучения? Я уже не девочка, помнишь?

— Да. — Оборачивается старик и опускает взгляд на грудь. — Я вижу.

Но колдунью это не злит. Даже наоборот. Улыбнувшись, она гордо задирает голову и выходит на полшага вперед, продолжая идти рядом.

— Итак. — Говорит она спокойней. — Что такого я упускаю?

— Взгляни на спину мальчишки.

Легкое удивление, внезапно пронзившее мысли колдуньи, заставляет ее остановиться. Поравнявшись со стариком, глядя вперед и пытаясь рассмотреть мальчика издали, она снова продолжает ходьбу, но все еще ничего не понимает.

— Хм, — присматривается колдунья, но не может рассмотреть ничего необычного, — спина, как спина. А что?

— Смотри внимательнее.

— Да что…. — Чуть не теряет колдунья терпение, но вдруг ее выражение снова меняется.

Женщина обретает серьезный, вдумчивый вид, который красит ее лицо даже больше улыбки, хотя и появляется гораздо реже. Она нахмуривается, а еще через миг встает, заметив то, о чем говорил старик.

— Видишь? — Тут же спрашивает он.

На этот раз медлит уже сама колдунья. Остановившись, она продолжает смотреть Алеше в спину, хотя уже заметила тонкие, черные нити, пронзающие его одежду и колышущиеся на ветру, словно водоросли на дне озера.

— А, поняла! — Радостно восклицает колдунья. — Думаешь, что и с его сестрами то же самое?

Старик не останавливает шаг.

— Вероятно. — Говорит он, не обращая внимания на короткую радость спутницы. — Но даже если их свалила обычная болезнь, его проклятие не даст мальчику помочь. В любом случае, ничего хорошего это не сулит.

— И давно ты заметил? — Почти сразу интересуется колдунья.

— Нет. — Спокойно отвечает старик. — Увидел только что, когда вы с ним пошли вперед.

И колдунья нахмуривается.

— Проклятье. И как я это упустила? — Сердится она, но тут же себя прощает. — Ну, с кем не бывает. Ты тоже не сразу понял, между прочим.

Старик молчит.

— Ничего не поделать. — Вздыхает колдунья. — Но я понимаю, тебе тяжело будет сказать ему. Не волнуйся, я сама. Эй!

— Постой. — Останавливает старик. — Не спеши. Быть может, кому-то из них еще можно помочь. Не будем торопиться. Сначала хотя бы взглянем.

Колдунью такой поворот не радует и чувства она по привычке не скрывает. Остановившись, она запрокидывает голову, а затем роняет ее в ладонь и потирает лоб. И все же, женщина ничего не отвечает и протестовать не торопится.