Богатей, мой Гирим!

Переписав всех обитателей гарема, я приказала собрать их во внутреннем дворе. Кроме тех, чью судьбу уже сама решила. Зачем старушек тревожить.

Взобралась на принесённый евнухами стул и посмотрела на собравшихся женщин. На меня глядели настороженно, уже понимая, что грядут изменения.

– Скажите, есть желающие выйти замуж? – спросила я.

– За хана? – ехидно спросила самая смелая из-за спин товарок.

– Нет. Хан уже занят. Но есть несколько советников и чиновников, желающих взять вторую или третью жену, есть холостые воины. Для них честью будет взять себе жену из ханского гарема. Понятное дело, что в родовитые семьи отдадим девушек из знатных семей. У нас есть несколько таких. Служанки, коих без меры в серале, могут пойти замуж за охранников или слуг дворцовых. Для тех же, кто по какой-то причине хотят остаться свободными, у меня есть предложение. Я планирую открыть вязальный цех. Обучение бесплатное. Первые два месяца будете жить на полном обеспечении, как сейчас. Пройдя ученичество и став мастерицами, станете получать вознаграждение. И тогда уже сами выберете, где жить захотите. В своём жилье или в том, коим вас обеспечим. Я не требую от вас немедленного ответа. Подумайте до утра. Завтра на этом самом месте каждая подойдет и скажет мне, чего она хочет.

– Вряд ли господину понравится, что у него всего одна женщина останется, – опять кто-то высказался, прячась в толпе.

– Кто знает, – спокойно ответила я. – Если не понравится, то мне отвечать. Я вот не понимаю отсутствие радости у вас. Неужели нравится жить в такой тесноте? Да ещё и без надежды на будущее. Поняла бы, если было бы вас здесь десять человек. Три молоденькие красавицы ждут, когда господин внимание обратит, да служанки, чтобы чистоту и красоту поддерживать. Но ты, к примеру, чего ждёшь? – я ткнула пальцем в толстую бабищу лет сорока.

– А что? – повела та объёмным плечом. – Может, и я на что сгожусь. Мужчины не собаки, на кости не бросаются…

– Господин Алла чтит – сало греховной пищей считает, – тот же голос прокомментировал слова толстухи.

– Гюрза ядовитая, дождёшься, вырвут язык твой поганый, – сама не хуже змеи зашипела тётка в ответ. Похоже, она знала, кто прячется за спинами.

Я же только головой покачала и вздохнула:

– Милость Триединого, как можно жить в таких условиях?

– Выдать замуж девушек, присланных знатными родами и кланами, – идея хорошая. Как и отселить старух. Пусть живут в покое. Но заставить женщин работать… По-моему, это слишком, – рассуждал Таир, попивая чай.

–Да они там от безделья глотки друг другу скоро перегрызут. Пожалел бы ты их…

– Я жалею. Они ни в чём не нуждаются. После гибели отца я хотел распустить гарем. Но многим просто некуда уйти. Вернуться в свои семьи, если их подарили хану, они не могут. Есть такие, кого на рынке невольничьем купили. Вот и живут…

Можно ли то, что я в гареме наблюдала, жизнью назвать? Даже по парку не прогуляться. Сидят целыми днями в четырёх стенах, спят, едят, сплетничают и ругаются. Жуть!

– Муж мой, позволь мне заняться устройством их судеб? – умильно строя глазки, попросила я.

– Если хочешь, – отмахнулся Таир, занятый распутыванием узла на поясе моего халата.

Это только кажется, что всё просто. Этих замуж, тех за спицы, и пусть живут весело. А люди не шахматные фигуры. У каждой душа есть, а ещё жизнь до дня, когда одна чересчур возомнившая о себе молодка решила судьбы людские устраивать.

– Хитренькая, сама за хана вышла, а нас за охранников отдаёшь, – истерила одна.

– Почему мне нельзя остаться жить в гареме? – спрашивала другая. – Я не хочу замуж, но и работать не желаю.

– Не хочу быть второй женой, – капризничала третья.

А потом я разозлилась. На себя. Потому что поняла: чем я больше стараюсь сделать для них лучше, тем сильнее они тому сопротивляются. Жили же до сего дня по приказу и не устраивали революций. Значит, диктатура для них привычнее.

– Слушайте меня все! – рявкнула я, усилив голос магией. – Те, кого не устраивают мои условия, быстро собрали свои вещи! Через десять минут вас проводят за ворота дворца. Идите куда хотите, делайте что хотите. Остальные постройтесь. Кто хочет замуж, по правую мою руку, кто хочет работать – по левую.

В комнаты за вещами побежало всего четверо.

– Усман, проследите, чтобы чужого не прихватили, – распорядилась я и пошла вдоль ряда невест.

Отобрала двенадцать молодых и красивых и приказала Замире:

– Этих приготовить, как для самого хана женщин готовили. К вечеру за ними мужья придут.

Советников, возжелавших взять себе жён из ханского гарема, знала. Включив своё ведовство, подобрала для них самых подходящих девушек. Ещё пятерых выбрала для чиновников. В том числе и для Ваха. Вот только невеста, та, чья совместимость с ним была лучшей, растерянно пряталась за подруг. Отозвала в сторонку:

– Ты чем смущена, красавица? Сама же стала к тем, кто замуж хочет.

– Я стороны спутала… – чуть не плача, призналась девушка.

– Неволить не стану. Можешь к работницам идти, только почему от мужа отказываешься? Поверь, человек хороший. Чиновник, доход имеет приличный, характер покладистый. И гарема у него не будет – православный он, – рассказывала я о Владимире Архиповиче.

– Не могу я… – скрывая слёзы, наклонила голову моя собеседница. – Нельзя мне замуж.

– Почему?