– Добивать пришли? – простонала я, приподняв голову.

Во рту царила безводная пустыня, язык как наждачная бумага царапал нёбо, горло саднило, будто у меня началась ангина. Вдобавок ко всему голову безжалостно стискивал венец мученицы. Дотронулась до виска – показалось.

– Болит? – участливо спросила подруга.

Сдуру я кивнула и от резкой боли, прострелившей череп, повалилась на подушки. Это сколько же я вчера бренди выпила?

– Держи! – главная целительница всея гиримского полуострова протянула мне грубую керамическую чашку с горячим питьём. – Постарайся запах не вдыхать, а то вывернет. А так хорошо помогает. Говорят.

– Испытание на крысах проводила? – опасливо поглядывая на лекарство, уточнила я.

– На добровольцах.

Питьё помогло. Через полчаса я добралась до ванной, потом до гардеробной. И через час после этого была готова покинуть дворец. Константин, открыв дверь самым доступным ему способом, ушёл сразу. Прасковья наблюдала за моими сборами молча. Но когда я объявила ей, что готова, она спросила:

– Ну и куда ты теперь?

Я только плечами пожала:

– В поместье. Уехать с полуострова я не могу – обязанности Хранительницы с меня никто не снимал. Источник опять же…

Подруга внимательно смотрела на меня, словно раздумывала о чём-то, вот только спросить не решалась.

– Роксана, скажи, Таир в курсе, что ты Хранительница земли гиримской, что у тебя под опекой сильнейший Источник Силы и что духи стихий слушаются тебя, как мать родную?

– Не знаю. У нас никогда с ним такого разговора не было. Думаю, Константин Васильевич по долгу службы давно уже доложил, – поправляя перед зеркалом чалму, ответила я.

– Нет, Константин в ваши дела семейные не лезет. Это я точно знаю, – всё так же задумчиво рассматривая меня, продолжила Прасковья. – Так почему ты не поставила мужа в известность о своём статусе?

– К слову не пришлось. Да и не интересовался он никогда. Не буду же я с плакатом ходить: «Люди, я Хранительница!»

– Теперь понятно… – вздохнула подруга.

– Да что тебе понятно? – не выдержала я полунамёков.

– Кажется, ты мне говорила, что короля делает свита. Ты очень мудро поступила тогда, после покушения, окружив Таира правильными людьми. Ведь большинство из них до сих пор вам служат. А благодаря твоему дару заговорщики никогда дело до конца не доводят: то предатель в их рядах заведётся, то сами где случайно ошибутся радикально, а то и вовсе друг дружку перестреляют. – Прасковья усмехнулась. – Никак не забуду, как вы подслушали барона Залеского со товарищем.

– Презабавно получилось, – согласилась я. – И обошлась ликвидация заговора малой кровью. Барон, помнится, вместо трюфелей иных грибочков поел, а дружок его картавый так и сгинул невесть где. И чего его на охоту в горы понесло?

– Говорят, в ту осень не только этих двоих недосчитались. Человек десять, кажется, с жизнью распростилось, – едва сдерживая ехидную улыбку, вымолвила целительница.

– Жизнь – штука опасная. Особливо когда лезешь куда не надо, – решительно закончила я эту тему. – Вот только не пойму я, подруга, к чему ты этот разговор начала?

– К тому, дорогая, что надо тебе с ханом откровенно поговорить.

– Хватит! Поговорила уже. Едва ли не межмирной шпионкой назначил и чудовищем объявил. Всего-то хотела предостеречь, а получилось… – я махнула рукой, отвернулась, скрывая слёзы. – Как думаешь, позволит с детьми проститься?

– Кто тебе запретить посмеет? – удивлённо вскинула брови подруга. – Только я бы посоветовала не торопиться. Таир вспыльчив, но отходчив. Помиритесь ещё.

– А я с ним не ссорилась… – начала было я, когда в комнату через дверной пролом заглянул Фарух.

Мужчина запыхался, едва переводил дыхание, рукой за грудь держался, но выдавил:

– Госпожа, эфенди плохо…

Я было дёрнулась к двери между нашими спальнями, но поняла, что навряд ли слуга на таком незначительном расстоянии так бы запыхался.

– Где он? – бросилась я к Фаруху.

– В кабинете…

Рабочий кабинет наместника располагался в другом крыле дворца, и прямого пути к нему не было. Прежде надо было спуститься в приёмный холл и только оттуда подняться на второй этаж, где и находились рабочие кабинеты ведущих ханских чиновников. Слишком долго. Невесть что произошло с Таиром. Вдруг инсульт или инфаркт? Каждая секунда на счету.

– Духи, откройте проход к мужу! – взмолилась я.

– Чем заплатишь? – почти мгновенно отозвался кто-то.

– Цена любая, – не задумываясь, ответила я.

Но тут в договор вмешалась Прасковья. Она хоть и не была ведуньей, но целительство и сопутствующие знания очень близки к силам природы. Должно быть, это и позволило услышать мой ответ.

– Нет! – безапелляционно заявила она, отодвигая меня за спину. – Так нельзя. Назначь цену.

– Запретные земли… – прошелестело многоголосие. – Место, куда входа людям не будет.