Вероятная версия, а? Ясное дело, выглядит похоже на форменную паранойю, но кто сказал, что параноиков никто не преследует? Их-то как раз и прессуют, если разобраться. Медики, родные, неравнодушные доброхоты — все их желают привести к общему знаменателю. Ну а смерть — знаменатель из самых надёжных. Второй по надёжности после ссылки на Эр-Мангали.

7

Малая шахтёрская клеть доставила экспедицию в нижнюю точку шурфа без особенных приключений. Твёрдая почва под ногами придала сил, а тот факт, что над головой — километра с три той же самой твёрдой почвы, умом хоть и понимался, но покуда не принимался чувствами.

Самому-то падать страшнее!

В общем, убедившись, что опасности выпасть и грохнуться больше нет, Кай с облегчением признал некоторые (далеко не все) из своих тревожных измышлений — чем? Индуцированным новой обстановкой персекуторным бредом. Каковой происходит от перенесения на других собственных агрессивных переживаний.

Покинув клеть, экспедиция собралась у трёх прямоугольных отверстий, к которым подходили рельсовые пути. По-видимому, пути вели к различным шахтным выработкам. Не заблудиться бы.

— Вот этот крайний левый коридор и доставит нас к Особой штольне, — с очаровательной смесью уверенности и сомнения произнёс Лаки, причём обернулся к Смиту за подтверждением. Он, видите ли, здесь уже раньше других побывал, но плохо запомнил, но всё же хотел показать, что побывал раньше некоторых других.

— Квершлаг, — поправил его Барри.

— А?

— Этот коридор у нас называют квершлагом.

— Ага, благодарю, важное уточнение.

Поскольку по существу вопроса Смит возражать не стал, пошли по крайнему левому проходу, весьма дурно освещённому редкими электрическими лампами. Чтобы видеть лучше, Барри включил мощный фонарь у себя на каске и другим посоветовал сделать то же. Коридор осветился более чем сносно, но интересным не показался, даром что столь претенциозно звался. Под ногами тянулись в тёмную даль рельсы для вагонеток. Бетонопластиковые стены однообразного кремового цвета упирались в низкий потолок и тоже уходили вдаль, изредка расширяясь в местах, где над квершлагом были пробиты вертикальные вентиляционные шахты.

— Что это там — вентиляция? — запрокинул голову Лаки у одной из них. — Надо будет проверить. Небось, в таких-то выработках и прячутся хвандехвары...

— ...если они здесь есть, — закончил Кай, но был всеми проигнорирован.

Зато банальная истина, что вентиляционная шахта, по которой люди не ходят, может дать прибежище тварям, таящимся во мраке, была сочувственно выслушана минимум трижды. Повторение — мать учения, как утверждают обсессивно-компульсивные личности, задним числом осмысливая свои мысли и действия.

Вместе с тем не сказать, что именно вентиляционные пути всецело завладели помыслами самозванца Лаки. Он и другие свои мысли не стеснялся повторно воспроизводить — верно, по причине дефицита продуктов ума. Всё время, пока шли по квершлагу, начальник экспедиции на манер Мада почём зря чесал языком. И по теме, и не по теме, всё в одну кучу, лишь бы заполнить тишину.

Или Кай к нему всё-таки пристрастен?

Пристрастен? Да уж, наверняка. В таких случаях недурно бы на себя посмотреть: вот он я, человек с вымышленным именем Михаель Эссенхельд, поднявшийся из полного ничтожества до специалиста, приглашаемого экспертом в экспедиции — а благодаря чему, спрашивается? Благодаря науке ксенозоологии, по которой (вот совпадение-то!) тоже не прочитал ни единого серьёзного текста.

Конечно, между Каем и Лаки имеется и важная разница, даже не одна. Кай выбрал себе малоизвестную науку просто от отчаяния, а Лаки постарался прикарманить чужую. И ещё для Лаки научная библиотека доступна, для Кая же — нет.

Так что, каево невежество в силу приведенных доводов простительно? Увы, весь вопрос в чьей-то расположенности себя прощать. Принципиального же различия между двумя 'учёными' не наблюдается, хоть ты тресни. Только подробности, да полутона, добавляющие извинительности тому из невежд, который честно старался.

8

— Внимание. Подходим к Особой штольне, — вполголоса сориентировал коллег Барри. — Впереди по квершлагу будет ряд пустых вагонеток. А за ними — уже она.

Вперёд, специально не сговариваясь, выдвинулись Оукс и Дэй с тяжёлыми бластерами наперевес. Протискиваясь вдоль вагонеток, они умудрялись заглянуть в каждую и сверху, и исподнизу. Лаки, Барри и Кай следили за их действиями сзади.

— Пусто, — констатировал Дэй. Пустые вагонетки оказались и впрямь порожними.

— Тогда проходим все, — произнёс Лаки, — к выходу из квершлага. И если какое движение — стреляем. Шахтёров там сейчас нет. Ну, я так думаю.

Выход из узкого прямоугольного квершлага в широченную эллиптическую Особую штольню породил у Кая острое чувство пересечения культур, не слишком-то расположенных к взаимопониманию. Конечно, дело не только в его профессиональной чувствительности. Остальные участники экспедиции, по всему, тоже испытали что-то наподобие, но без надежды точно вербализовать свой опыт.

Оукс момент перехода от человеческого квершлага к нечеловеческой штольне отметил специфически. Он сбился с шага и оглушительно присвистнул, да столь удивлённо, что второй из бабилонских охранников, Дэй, отшатнулся, нацеливая оружие на пустое место перед собой. Затем оба замерли, обшаривая взглядами и прицелами новое пространство. Верно заметили: чуждое! И воплотили в реакции удивления, опасения, сбоя ориентации двигательного навыка.