Лаки поспешил первым обозначить очевидное.

— Мы на месте, — объявил он. — Особую штольню легко узнать по стенной росписи и надписям на потолке. То и другое принадлежит ксенокультуре Сид.

Редкий случай — начальник экспедиции что-то сказал по делу. Вот только словеса произрёк чужие и сам не обдумал сказанное. А слова-то некоторую суть маскируют.

Да уж, Особая штольня. Очень даже особая. Например, тем, что никакая она не штольня. Кому бы взбрело украшать стены штольни изысканной орнаментальной росписью? Верно, тому лишь оригиналу, которому чужда сама идея шахтного промысла. Ведь орнамент привносит в недра универсальные космические смыслы, отвлекая наш ум от полезных ископаемых.

В чём единственном Лаки прав, так то в суждении о принадлежности этой 'штольни' культуре Сид. Но и о ней он узнал из чужих уст. Это значит, спроси его о ключевых признаках, по которым коллеги-ксеноархеологи относят роспись именно к Сиду — тотчас и поплывёт. Глубина знания совсем никакая. Взять хоть бы каверзный вопрос о потолочных надписях — его ведь начальнику пришлось с ходу замять.

— Кстати, а что там написано? — простодушно спросил Смит.

— Здесь — ничего! — радостно сообщил хитрец Лаки.

Ничего не скажешь — выкрутился. И впрямь, та часть 'штольни', которую по земным представлениям, можно было назвать потолочной, в месте впадения в неё квершлага была чиста.

— Написано где-то дальше, — добавил он. — А что именно — ну, надо разбираться... Но, кажется, мы тратим время. Пойдём!

Любопытный такой способ убежать от вопроса. Главное, беспроигрышный.

А вот Каю показалось идти рановато.

— Прежде чем мы двинемся дальше, — сказал упрямо, — мне хотелось бы узнать историю открытия этой штольни. Хотя бы в самых общих чертах, — и поспешно добавил. — Это поможет определить вероятное месторасположение тварей.

— Далась вам эта история, — поморщился Лаки. — Между прочим, она засекречена, эксперт Эссенхельд.

— Значит, надо её частично рассекретить. Меня интересует, как давно Особая штольня была найдена, в каком она была состоянии, какие работы здесь проводили и ныне проводят наши шахтёры, а кроме того, выходит ли она на поверхность планеты? Ведь штольни, насколько известно мне, с поверхностью, как правило, сообщаются. Напрямую, а не через квершлаги, пробитые к ним позднее.

— Многовато вопросов, — раздражённо бросил начальник экспедиции, но Барри Смиту, должно быть, так не показалось.

— Резонные вопросы, — произнёс он, — я, с вашего позволения, вкратце на них отвечу.

И Лаки дал позволение. В конце-то концов, отвечать-то не ему. Да и не мешает послушать краткое изложение темы, в которой сам плавает.

— Итак, по порядку, — начал Смит. — Особая штольня найдена уже давно. Точной даты с ходу не назову, но система 'Карантин' вокруг Эр-Мангали ещё не была включена. В каком состоянии? Да уж не в нынешнем. Полузатопленная грунтовыми водами, полузасыпанная полость — вот что это было такое. Но орнамент на стенках читался ещё тогда, к тому же внутри шахтёры нашли много ксенокультурных диковин малость непонятного назначения. Вот чтобы выяснить их назначение, — Смит кивнул Лаки, — на Эр-Мангали и понадобились ксеноархеологи. Те, что сейчас главные шишки в Башне Учёных, прибыли на планету с первыми экспедициями. Посмотрели на шахтёрские находки — решили, что всё это хоть и непонятно, но очень ценно. Ну и посоветовали расчистить Особую штольню, да поаккуратнее, чтобы, значит, не повредить чего. Наши и рады стараться — ведь на диковины сразу нашлись покупатели. Видать, артефакты этой вашей культуры Сид по-настоящему круты и имеют хороший спрос. Очищали бережно. Грунтовые воды отвели на другое русло, породу, что сверху нападала — шахтёры буквально сквозь пальцы просеивали.

— То есть, добыча руды отошла на второй план, — подытожил Кай, — а на первом — добыча артефактов.

— Ну, типа да. Хотя этого, эксперт Эссенхельд, я вам не говорил. Сами догадались.

Кстати, при словах 'не говорил' Оукс и Дэй будто подобрались. Ишь ты: запоминают, что и кому не говорил Барри Смит. Потом они точно так же об этом 'никому не расскажут'.

— Стало быть, Особую штольню шахтёры тщательно расчистили, — поощрил Кай охранника шахты к дальнейшему рассказу, — что потом?

— Так не расчистили ещё! — возразил Смит. — Это только ближний конец штольни привели в показательный вид. Там дальше — идут сплошные завалы, в которых Чужак голову сломит. В них-то и кипит работа... Кипела — до недавних случаев. А так — шахтёры более всего навострены на Особую штольню и ближние к ним выработки. Потому что даже в пласте руды иной раз можно встретить кем-то оброненный артефакт. Да-да, хоть и кажется глупостью. По крайней мере, шахтёры в подобное верят.

— И последний вопрос, — напомнил Кай, — выходит ли штольня на поверхность?

— Да где уж ей выходить? Там дальше одни завалы. Но когда-то, наверное, выходила. В эти... незапамятные времена.

Ну вот, обрадовался Кай. Ещё один аргумент не в пользу хвандехварьего присутствия. 'Штольня' погребена в толще недр и снаружи — из мира, где рептилии-людоеды резвятся в ивах — в неё доступа нет. По крайней мере, прямого, не через квершлаг, затоптанный шахтёрами и заезженный вагонетками.

— Надеюсь, эксперт Эссенхельд удовлетворён, и мы можем, наконец, двинуться дальше? — с ядовитой иронией промолвил белобрысый. Этому бы всё лидера корчить. Что ж, тем хуже для его амбиций. Потому что не все важные идеи посещают Эссенхельда сразу.