— Если скелет, распугивающий сельчан, еще вяжется с древним божеством, о котором никто в городе не слышал, то хоп-гоблины как-то не особо.

— И что ты хочешь от меня услышать? — жутковато улыбнулся, глядя на девушку исподлобья вампир.

— Услышать сказку. Какую-нибудь древнюю сказку, которую Вы могли застать за свою долгую жизнь.

— Думаю я смогу тебе рассказать такую сказку, только в обмен на услугу с твоей стороны.

Ауриель невольно вздернула брови от неожиданности.

— Чем я могу быть полезна?

— Скорее вредна. Через двадцать три дня ты отправишься со мной в поместье к моему давнему "другу" и будешь представлена моим для него подарком. Сама ведь понимаешь, какую роль тебе предстоит сыграть… Когда этот господин отправится на долгожданный покой, ты получишь награду, какую сама выберешь, золото, замок, слугу… И сказку.

Девушка опешила, пару секунд она не находила, что сказать. Ей предлагают добровольно стать отравленной добычей. Против воли она коснулась рукой того места шеи, где еще ныл вчерашний воспаленный укус.

— Какие гарантии, что я выживу? Он может дать попробовать мясишко на вкус своему зверью, я навряд ли смогу сражаться, если меня разорвут на части.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы твое нежное тело оказалось в правильных руках, не беспокойся об этом.

— Ни слова о гарантиях, умеете же увиливать.

— Поверь, времени на подготовку достаточно, к моменту отправления ты будешь уверена в своих силах и в моем покровительстве.

— Даже если я соглашусь, двадцать три дня это очень долго! Информация мне нужна сейчас. За это время уже может стать слишком поздно.

— Это ничтожный срок, в сравнении с вечностью. Поверь, так быстро судьбы мира не решаются и культы не развиваются. Никуда твое божество не денется. Зато ты получишь средства, которых тебе не заработать искателем приключений за всю свою короткую жизнь. А для чародея деньги и связи могут стать куда более важным ресурсом чем сила и знания.

— Не согласна, я собираю информацию, чтобы быть готовой, чтобы знать, что делать.

— Этого мало. Ты наивна и не выстоишь и минуты в реальном бою. Я же предлагаю тебе шанс. Получишь инструмент для реализации себя или замок подальше от гущи событий, где спокойно и мирно проживешь до старости.

— Меня не интересует, доживу ли я до старости, если ценой спокойной жизни станет исполнение видения в жизнь.

— Что же, мое дело предложить. — Вампир плавно развел руками и еле заметно пожал плечами.

— Я должна подумать. — Девушка уже готова была согласиться, ведь она и правда ничего не теряет, кроме жизни, если вдруг что-то пойдет не по плану незнакомца. — Минуту, дайте мне одну минуту.

Она картинно встала и сделала круг по комнате. Железные доспехи, до этого мире стоящие вдоль стен, будто напряглись, издав громкий но короткий лязг, но остались в том же положении. Глубоко вздохнув, Ауриель набралась смелости и наглости. Уверенными шагами она подошла к диванам, но села не на свое место, а рядом с хозяином дома, практически ему на колени — на столько плотно ее бедро оказалось прижато к его. Поспешно развернувшись в пол-оборота к нему, она ловко взяла его свободную от бокала ладонь в свои руки и сделала максимально невинное лицо, игнорируя вставших в боевую стойку, ожидающих команды горгулий сверху и доспехов снизу. Помня про опасность прямого контакта с глазами вампира, она смотрела на его холодные руки и быстро заговорила сладким, звонким голосом.

— Я готова на любой риск и даже не ради того, чтобы получить награду, для меня будет успехом уже Ваше расположение, но я хочу чтобы прежде, чем я отдам собственную жизнь Вам во владение, мы стали друг другу доверять. — Ауриель подняла глаза, все еще избегая зрительного контакта, она смотрела на губы вампира, сейчас не то презрительно, не то непонимающе напрягшиеся. — Я хочу знать Ваше имя.

— Это единственное условие? Или за ним последует что-то еще?

— Единственное, что превалирует над любыми другими моими желаниями.

— Ты будешь звать меня господин Бонифаций Монфератский. — поставив бокал на столик и коснувшись освободившейся рукой щеки Ауриель, поднимая ее лицо, чтобы их глаза встретились.

— Приятно познакомиться, господин. — повторить вслух услышанное имя девушка не рискнула, как и отвести взгляд.

— Неужели ты все еще боишься меня?

В сложившейся ситуации этот вопрос прозвучал как издевка: дюжина металлических воинов и две дюжины горгулий все еще на взводе и готовы превратить блондинку в взвешенную в воздухе смесь кожи, крови и волос, а самое опасное существо из тех, что когда-либо попадались ей на пути подловил ее, поймал глаза и теперь ему ничего не стоит сломить ее сознание. Но он не делает этого. Его лицо не выражает никакой враждебности, брови и лоб расслаблены, губы в лёгкой улыбке. Его рука, в которую Ауриель вцепилась на нервах, абсолютно расслаблена, холодная, но мягкая, будто принадлежит живому человеку.

— Я боюсь не Вас.

— Ах, да, прошу прощения. — Бонифаций сделал жест рукой и стражи угомонились, приняв свое первоначальное положение.

— И не их. Я боюсь себя в такие моменты. Они обнажают мою слабость и глупость.

Вампир улыбнулся, но эта эмоция все равно выглядела как высокомерное снисхождение на его лице. Теперь, когда они находились так близко, девушка могла разглядеть цвет его глаз — в отблеске пламени они горели алым, но при свете дня, скорее всего, они станут янтарными. Поняв, что ее разум не был взят под контроль, она невольно стала разглядывать мужчину, только бы отвести взгляд медленно, плавно и естественно. Теперь она замечала небольшие шрамы, усеявшие его лицо, зажившие давно, видимо еще до обращения в вампира. Рассеченная кожа над бровью сантиметра на два.