— Думаю справлюсь.

— Пока не убедимся, что наши имена чисты, представляемся везде другими. Думаю это понятно. — Продолжил наставления Варгач, как опытный преступник.

— Естественно. — буркнула Ауриель.

— Поняла. — кивнула Куори.

— Удачи вам, девушки. Завтра расскажете, где устроились, будем ходить друг к другу в гости. — пошутил на прощание Варгач.

Ауриель присоединилась к прощальным объятиям, инициированным людоящером, поправила одежду и отправилась искать пристанище, но не в таверне, как прозвучало в устрой договоренности с ребятами, а в мрачном и недружелюбном поместье. Она была голова разложить палатку прямо у ворот и отоспаться, если никто не впустит ее при свете дня, но не пришлось. Смолог Дроитр не боялся солнечного света и не заставил себя долго ждать. Оповещенный о прибытии гостьи, разумный неживой слуга очень быстро подошел к воротам.

— Клац-клац — Поприветствовал, одновременно ответив на незаданный вопрос он.

При свете дня поместье вампира выглядело куда менее зловещим, даже по-своему безопасным. Статуи у ворот не подавали признаков воодушевленности, горгульи на пролетах вымощенной мелкими поблескивающими камешками, теперь смотрелись совершенно безобидно, хоть и отвратно.

После долгих "переговоров" Ауриель удалось уболтать Смолика впустить ее внутрь, тем более выяснилось, что хозяина нет на месте. Забавно, что устав задавать только закрытые вопросы, подразумевающие ответ "да" или "нет" и уточнив у скелета, может ли он писать, девушка извлекла из сумки самый неожиданный предмет — череп того, чей скелет они с Таргаем разрушили на поле. Превратив ближайшую ветку в уголёк, она протянула предметы Смологу. Теперь, если он никак не мог ответить стуком челюсти, ему приходилось царапать угольком по кости корявым почерком более подробный ответ. Таким образом он и сообщил об отсутствии хозяина, но девушку эта мелочь не остановила — она взяла дворецкого за руку и практически сама повела в сторону входа, приговаривая, что как раз приведет себя пока в порядок и дождется Бонифация в какой-нибудь комнате для гостей, коих в огромном поместье должно быть полно. Не видя смысла противостоять напору, ведь девушка все равно не хотела ничего слушать, Смолог Дроитр проводил ее внутрь.

Свет, проникающий сквозь узкие длинные окна, преображал гостиную в будто бы незнакомую девушке. Теперь эта комната выглядела больше. Кроме двух диванов и столика он вмещала, оставаясь просторной, несколько сервантов, трюмо с рамой под ростовое зеркало, но без него самого, несколько небольших разной высоты столиков с огарками свечей и еще множество деталей, разглядеть которые времени не было, ведь Смолог настойчиво подтолкнул девушку в проем двери, той самой, что была напротив входа, между лестницами. По пути Ауриель заметила еще три неприметных двери, припрятанных между стражами-доспехами, ведущие, вероятно, в помещения для слуг.

За дверью оказался бальный зал, который девушка увидеть не ожидала. Размером в два раза больше немаленькой гостинной, он все равно выглядел не слишком гостеприимным. Комфортно вальсировать в пышных бальных платьях там могли от силы десяток пар, во всяком случае так смерила взглядом пространство Ауриель. Светлое, даже при скудном освещении от плотных, местами практически непрозрачных витражных окон, это помещение показалось ей куда более уютным чем все, что она видела до этого. Пол из светлого, натертого до зеркального блеска паркета, отражал солнечные блики, полосами пробивающиеся в самые светлые части витражного узора, изображающего природный, тянущийся к небу мотив, делая освещение вокруг туманным и теплым. Зеркал, привычных для бальных комнат, здесь не было. Зато по двум углам были оборудованы места для оркестров. Из комнаты было четыре выхода — один прямо напротив той двери, через которую они вошли и еще два, каждый в паре метрах от основной двери. Одна стена состояла по всей своей длине из узких окон, перемыкающихся светлой отштукатуренной стеной с лепниной, вторая длинная стена, что напротив нее, казалась белым листом — белесо чистая, практически идеально гладкая — лишь сколы в некоторых местах позволяют догадаться, что когда-то здесь были прикреплены зеркала. Высокие, закрывающие всю стену с высоты голени и чуть выше двух метров к потолку. Ауриель всегда было интересно, правда ли, что вампиры не отражаются в зеркале? Косвенно уничтоженные в этом месте отражающие от серебряной глади поверхности, могли служить доказательством этого слуха.

Пройдя через весь зал к двери напротив, они со Смологом вышли в длинный широкий и мрачный коридор. Здесь окна были крошечные, под самым потолком и служили скорее не для освещения, а для проветривания помещения. Коридор вел во множество комнат, судя по всему гостевых, ведь остановившись у одной из них, пятой по счету от бального зала, скелет указал на нее приглашающим жестом. Вопреки правилам приличия, Ауриель завела в нее за собой Смолога.

Он прошел вовнутрь, показывая девушке оснащение комнаты: огромная двуспальная кровать на подножке, такой высокой, что запрыгивать на нее Ауриель возможно придется с разбега. Снова трюмо с изъятым зеркалом. Туалетный столик, несколько роскошных деревянных с мягкой бархатной обивкой сидений стульев. Длинный низкий комод напротив кровати и не в пример ему громадный платяной шкаф, способный вместить в себя три дюжины скелетов, в углу комнаты. Через небольшой порожек, за ширмой, обнаружилась медная ванна, больше похожая на бассейн своими размерами. Видимо комната предназначалась для приема не совсем людей, иначе не объяснить эту тягу к гигантизму.

— В этом доме нигде нет зеркал? — игриво решила уточнить Ауриель.

— Клац

— Но где-то должны храниться те из них, что отсюда вытащили — указала на трюмо девушка.

— Клац.

— А ты сможешь принести мне оттуда одно, хотя-бы маленькое зеркальце?

— Клац-клац.

— Ну пожалуйста… Хозяин его не увидит, обещаю.

— Клац-клац.

— Я буду хранить его в сумке хранения и доставать только когда никого не будет рядом.

Скелет молчал, видимо, обдумывая.

— Клац. — наконец ответил он утвердительно на просьбу девушки.

Ее взбалмошность и нарочитая веселость были приятны филборгу, в ней он видел жизнь и свет, которых стало мало в его посмертных буднях. Он даже поймал себя на мысли, что ему будет тоскливо, когда ее убьют. За долгие годы службы у Бонифация он не припомнил больше ни единой гостьи, вошедшей в ворота поместья более одного раза. Правда его напрягало, что девушка будто чувствует его доброе отношение и продавливает на нарушение хоть и не слишком жестких, правил. Хозяин не любит гостей, но в свое отсутствие не запрещает Смологу приводить друзей. Так как это поместье у Бонифация не единственное, бывают месяцы, на протяжении которых здесь не появляется буквально ни одной живой души. Смолог решил что его не ждет никакого наказания за нахождение девушки в поместье, ведь это ее ответственность — беречь свою жизнь. А уж если она пришла сюда, значит знает, что делает.

Сходив через весь внутренний двор к сколоченному из крепких досок домику-складу, состоящему из нескольких больших соединенных общим холлом помещений, заваленных многовековым хламом. Из одной из пыльных, давно не проветриваемых комнат, скелет принес блондинке зеркало. Ему пришлось потрудиться, чтобы сначала найти среди сотен зеркал самое небольшое, а позже чтобы его дотащить, но вот уже она удивленно, может немного нервно улыбается, глядя на толстое стекло, по размеру вполне подходящее к трюмо в ее комнату.