По пути я как типичный турист с интересом рассматривал гигантский город изнутри. Это раньше на всяких земных эскурсих мне было скучно. Сейчас же – другое дело. На спутниковом снимке столица едва вмещалась целиком при максимальном отдалении. Так и не подумаешь, что здесь меньше сотни тысяч душ обитает. Всё-таки частично средневековая инфраструктура берёт своё.

Пока выводы делать ещё рано, но на первый взгляд здесь оказалось гораздо чище и опрятнее, чем у нас в Стоате. Откровенных лачуг с обсосанными стенами практически нет – даже самые простенькие дома из песчаника оштукатурены. Зелень растёт хоть и в строго отведённых местах, заполненных привозным грунтом, но не выглядит чахлой. Значит, есть нормальный полив.

Сами жители более опрятные и довольные жизнью – никаких голодранцев и попрошаек. За это можно и в тюрьму загреметь, с неизбежным попаданием в рабство. Поэтому всякие мутные личности в обносках нам на глаза не попадались. Однако я прекрасно понимал, что стоит шагнуть куда-нибудь в сторону от основных улиц, и всё благолепие моментально пропадёт. Занятно здесь с бедностью борются, но вряд ли успешно.

Спустя минут двадцать потного восхождения по наклонному пандусу мы забрались на нужный уровень и подошли к неприметному приземистому зданию со скромным внутренним двориком. Наш караван там едва разместился. Оставив уставших гарру на попечение полицейских, мы всей гурьбой зашли внутрь, преодолев сразу два поста охраны, где пришлось расстаться со всем личным оружием. Нашу пленницу тем временем развязали, сменив путы на кандалы, и увели куда-то прочь. Надо полагать, на вдумчивую беседу с пристрастием. Туда ей и дорога, скучать я точно по ней не буду.

Тут бы самим выйти отсюда живьём, а не в мешке или цепях…

Сразу видно, что попали мы в более серьёзное учреждение, чем полицейский участок. Задержанных нигде не наблюдалось, а большинство встретившихся работников больше смахивали на клерков. Принял нас тоже вполне гражданского вида человек по имени Слинк, с цепким взглядом и тихим голосом. Весь такой серый и неприметный мужичок, даже одежда самая простая, без отделки. Однако наши сопровождающие слушались его беспрекословно, выдавая в нём большого начальника.

Поначалу он не скрывал скепсиса, читая зашифрованный доклад Штриха, который я вручил ему лично в руки, но стоило нам продемонстрировать спрятанную среди поклажи голову бессмертного, как его недоверие мигом испарилось. Та была живее всех живых, хотя прыти в ней за последние дни поубавилось, несмотря на кормёжку. Боец, что притащил мешок по моей просьбе, едва не выронил его от неожиданности.

Нас тут же взяли в оборот, разведя по разным комнатам, да и в целом в коридорах поднялась суета, судя по частому топоту ног. Мои спутники насторожились, но я ожидал чего-то подобного и заранее всех проинструктировал. Тем более, ничего уже не поделаешь. На каждого из нас приходился чуть ли не десяток полицейских, которые явно были не простыми дуболомами на зарплате. У некоторых я заметил боевые протезы вместо конечностей, да и оружие у них оказалось, как на подбор, включая крутые блочные арбалеты. Серьёзные ребята, сразу видно.

И пусть число вооруженных людей вокруг резко возросло, никто нас заковывать в кандалы не собирался. Меня и вовсе оставили в той же самой комнате, что вроде бы являлось хорошим знаком.

Конечно, всегда есть опасность, что от нас потом решат избавиться, как от нежелательных свидетелей. Хоть толку от этого уже никакого. Вражеские агенты и так уже в курсе того, что нам удалось добраться до пункта назначения. Вряд ли их информаторы проглядели наше торжественное шествие через полгорода. А раз голову нигде не нашли, они смогут сделать соответствующие выводы, куда именно она запропастилась.

Пусть мы с Камурой почти случайно сожгли тело дотла, я лично не сомневался, что ищут все именно её. Слишком большие усилия были приложены, чтобы никто не смог уйти из Стоата живым. Вряд ли бессмертные стали бы так морочиться ради перехвата обычного отчёта.

Этими соображениями я на всякий случай поделился со Слинком, который остался в допросной комнате, передав голову коллегам. Служащего мои слова заметно позабавили, заставив едва заметно усмехнуться.

– Мы ценим своих людей и не разбрасываемся ими попусту, господин Рю. Твой отряд оказал огромную услугу империи, так что можешь не переживать. Тем более, этот образец далеко не первый, хотя до сих пор ещё никому не удавалось доставить к нам живого пленника. И нет, речь не про ту девку, хотя за неё тоже большое спасибо. Жёлтых давно стоило приструнить, и теперь нам проще будет добиться соответствующих распоряжений…

Эта странная благодарность заставила меня призадуматься. До этого я воспринимал живую башку просто в качестве доказательства существования бессмертных людоедов. А если действительно есть способ её «разговорить»? Тогда всё становится ещё более интересным.

– Вижу, ты понял, – удовлетворённо кивнул мой собеседник. – Это хорошо, люблю сообразительных людей. А теперь расскажи мне всё, что знаешь…

Как ни крути, а быть богатым – хорошо. Можно сколько угодно твердить, что не в деньгах счастье, пока не наступит момент на что-нибудь раскошелиться. И ты либо можешь себе это позволить, либо нет. Только во втором случае вряд ли получится испытать положительные эмоции.

Конкретно наше счастье исчислялось двумя сотнями тысяч кат. Для подавляющего большинства имперцев подобная сумма – целое состояние, безо всяких метафор. Столько они вряд ли когда-нибудь смогут хотя бы просто подержать в руках, чтобы ощутить приятную тяжесть капитала. Мешок с самыми крупными по номиналу монетками вполне годился для того, чтобы отбиваться им в случае опасности, как кистенем. Таким если в голову прилетит, да ещё и с размаху, то деньги понадобятся уже исключительно на похороны.