Правда в том, что себя от колонии Флорес перестал отделять. Вот и мнит, что служба её безопасности — вроде личной его службы. И Родригес не разубеждает — зачем бы вдруг? А дела решает по совести. Ну, насколько это возможно. Компромиссы по мелочам погоды не делают.

Ну а если Бенито покажет, что служба принадлежит лично ему — тут и Флорес неладное заподозрит, и Рабен не постесняется. В общем, всё правильно. Вырвался малой кровью.

А коль вырвался, то надо теперь защитить Олафа и Кая, причём сделать это аккуратно и грамотно. Это значит — для начала обоих найти, но затем уж хорошенько подумать. Прежде всего о том, возвращаться ли им в Бабилон, где и Рабен, и Флорес, мягко сказать, рассержены. Или лучше парням затаиться? Вроде бы, разумней второе. Но с другой стороны понимаешь: этим «разумом» правит испуг. И испуг никуда не уйдёт, если просто спрятаться. Он останется до конца ощущеньем проигранной партии.

Ну а если Олафа с Каем всё же вернуть… Что желательно — ведь они нужны в Бабилоне… Весь вопрос только в том, есть ли шанс придумать для них легенду. Достоверную хоть для кого-то — Рабена или Флореса?

На пути к Содому с Бенито и его моноциклом ничегошеньки не приключилось, вот и нашлось время несколько раз подумать о всяком разном. Но, признаться, думы дурацкие так измотали, что уж лучше бы приключения. Славно бы отвлекли.

Ну зато под самым Содомом стремительный Родригес и сам сошёл за малое приключение для других. Впрочем, обычное дело.

2

В чём примета приближения к посёлку Свободный Содом для Бенито Родригеса? В том, что много людей прячется в лопухах вдоль дороги. Почему вдоль дороги? Здесь почти безопасно. А отойдёшь — легко заблудиться. Чаща такая, что целым посёлком тебя не найдут.

Да и здесь не отыщут, коль сам себя не покажешь. Лопухи-то большие, ботаническая ксеноформа высотой в человеческий рост. Можно прикрыться так, что с дороги и незаметно, но Бенито всегда замечает. Он ведь едет не большим вездеходом, опознаваемым издали, а мелким одноколёсным гиробайком, почти бесшумным в движении. То-то при его приближении среагировать не успевают. Кто застывает в опасливом замешательстве, кто запоздало за листья валится.

Вот и в этот-то раз двое парней тупо застыли в обнимочку, пятеро поодиночке суетливо и резко спрятались. Обычное дело, статистически вероятное. Уединяются парочки — разнополые, однополые, что понятно: в посёлке ни тем, ни другим не достаёт интима. Но в большинстве, как легко заметить, прячутся одиночки. От чего? От сексуальных преследований. Это главное, что стоит знать про посёлок Свободный Содом.

Стоит знать в основном тому, кто ещё по наивности мнит, что Содом свободный. То есть да, свободы в нём много, а в каких-то там отношениях — и непривычно много. Но не для всех.

3

А всерьёз отвлекла от привязчивых мыслей лишь гейская охрана у самых ворот посёлка. Гаркнула хором:

— Стой! — и заулыбалась.

Шестеро вояк с ласковыми глазами. Трое активных, трое пассивных — спаяны, так сказать, неуставными узами. Но, коль вдуматься — вполне, вполне уставными. Ведь в уставах у силовых подразделений в Свободном Содоме прописано всякое разное. В сам посёлок готовы принять почти что любого. Но в охрану — гея, и только гея. Без вариантов.

Между прочим, сюда попытался устроиться стрелок Рамирес. Не подошёл, а всё почему? Слишком гетеросексуален. Ну и к шефине посёлка что-то имел, постылый.

— Назовите имя и цель посещения посёлка? — попросил один из явно пассивных членов охраны.

Бенито назвался. Объявил, что приехал по делам службы безопасности колонии. Не скрываться же, ведь его и так опознали. А что стали опрашивать…

— Извините, — мило смутился второй из пассивных членов. — Очень уж нам захотелось рассмотреть фасон вашей рыжей курточки.

— Так и думал, — ответил Бенито, — что повлияю на новый сезон содомитской моды. Потому не признаюсь, как долго её таскаю. Ведь у вас тут не любят вещей в стиле бабилонсколго ретро.

Трое активных охранников одобрительно заржали. Кто-то из них ущипнул пассивного за задницу, тот призывно зарделся, как маков цвет.

Поглядеть на ужимки охраны Содома, так покажется, что у них на уме только блуд да подначки. Но Родригес имел представление об их реальной боеготовности. Уж по крайней мере не хуже, чем в Бабилоне.

Что до самого разговора…

Нет, конечно, фасон есть наскоро найденный повод, один в череде прочих. Им Родригесу дали понять: остановили его просто так, чтобы не зарывался, помнил об уважении. Ну, к свободе их чёртова Содома. Их свобода уж такова, прихотлива, для кого-то она лишь в том, чтобы умиляться фасончикам. Что ж, имеют выстраданное право.

Если кто из малых бабилонских начальников желает быть сносно принят, он не должен ни свирепеть в ответ, ни переходить меру допустимого насмешничества. У Бенито, не в пример остальным — это получается. Ибо главный его талант раскрывается в общении, ну а состоит в грамотной сонастройке с любым собеседником. Что и позволяет всегда чуять меру.