Надо же, сколько пафоса мастер Мик извлёк из таких немудрёных грибных желаний! Верно, проникся сильно, вошёл в диалог без остатка, без камня за пазухой. И всё-таки… Чего больше в его речах — понимания скрытой сути грибного мировоззрения, или антропоморфных фантазий?

— Никаких фантазий! — возмутились грибы. — Только наши реальные чаяния!

2

Кай не мог не отметить беспрекословной поддержки грибами всякого тезиса Брэдли, мало-мальски связанного с постижением их природы, их точек зрения, а также культуры мысли. Это мастер такой понятливый, или влияние на него грибов настолько мм… безальтернативно? Уж не становится ли господин известный учёный зазомбированной грибами куклой с функцией убеждающего воспроизведения заданных извне истин?

А брат Мик знай себе продолжал:

— Гриб настойчив, он способен ждать, сколько надо, Но увы, гриб не всесилен. Понимает ли это он сам? И если в этот сложный момент ему помочь, он никогда не забудет…

— Благодарность грибов? А в чём она выражается?

— Хоть бы и в том, что грибы меня кормят, — улыбнулся Брэдли не без известной застенчивости.

Ага, так и просятся в рот… Но не проще ли объяснить…

— Нет, не проще, — покачал головой брат Мик, он словно заранее предвосхищал все доводы Кая. — Отрицать воздействие грибов на меня было бы наивным. Но воздействие не химическое, и в основе его диалог…

— Как «не химическое», когда вы поглощаете яды?

— А вот так. Приведу пример. Бледные поганки почти во всех мирах — смертельно ядовиты. Но на Эр-Мангали всё иначе. Я их ем, и никакого эффекта. Грибы сами дезактивируют свои токсины. Почему? Потому, что меня уважают!

— Но нельзя ли грибное уважение вместе с его благотворными последствиями вывести чисто из галлюцинаторных эффектов?

— Я пытался, — признался Мик Брэдли, — Да вот никак. Где-то есть, конечно, грибные наркотики, производные псилобицина… Способ их действия прост: влияют на медиаторы нейронов головного мозга, взламывают химические и физиологические реакции, вызывают эйфорию на уровне обмена серотонина, дофамина и ацетилхолина...

— Но у вас подобной беды, конечно же, не было, — произнёс Кай с утвердительной интонацией. Вопросительная была бы чересчур в лоб.

— На Эр-Мангали нет грибов, содержащих ни псилобицина, ни каких-либо его аналогов. — Ну, раз миколог сказал…

— А что же тогда продаётся в Свободный Содом?

— Чистая фантазия, — брат Мик улыбнулся. — Плацебо-наркотик. Настоящего нет ни в бледной поганке, ни в ложных опятах, а мы как раз их в основном собираем. Нет, ну, токсины, конечно, там есть, но не дающие психоделического эффекта. Убивают пошло и скучно — ещё там, в пищеварительном тракте,

Ничего себе новость! И в Содоме ни одна собака не догадалась, отчего вместо недолгого счастья к ней пришла лишь тоскливая скука предсмертной боли.

3

Соблазнительная идея — считать слаботоксичными как раз те грибы, которые с тобой говорят. Не будь рядом признанного гуру в области микологии. Кай решил бы наоборот. И в момент разговора, соответственно, беспокоился бы сильнее. Ныне не то. Кай подчинился авторитету брата Мика? И самопиару здешних грибов?

А ведь сведения о Мике Брэдли как о признанном учёном получены от самого Мика Брэдли. Может ли Кай его в этом качестве всерьёз, не шутя проверить, если сам он в естественных науках — персонаж наскоро вымышленный? Нет уж, «ксенозоолог Майк Эссенхельд», лицо, безусловно авторитетное, но лёгкость, с которой оно поднялось, наводит на мысли неутешительные. Сколько ещё на Эр-Мангали самозваных специалистов, готовых по итогам сомнительных здешних успехов поверить в свои же дипломы и свидетельства? А уж с поддержкой грибов — и подавно.

Да уж больно грибная поддержка… требовательна, что ли. Да к тому же она опирается не на одну лишь риторику…

— Вот это ты зря! — запричитали грибы. — Мы весьма риторически грамотны, мы талантливы в споре и способны легко убедить любого разумного индивида превосходным качеством своих аргументов…

— Если и правда грамотны, — отбрил Кай, — то, верно, способны отличить рациональное убеждение от эмоционального давления? Вот и не надо давить на оппонента в споре!

— Мы не давим... — попытались грибы оправдаться.

— Вы встреваете в спор, когда вас не спрашивают. Это признак тактики давления! — строго провозгласил Кай, и грибы замялись.

— Мы больше не будем, — внятно сказали они по прошествии некоторого времени.

Это Кай ещё смягчил формулировку. Ведь не «в спор», а «в чужое сознание», вот куда грибы нагло встряли со своим стремлением к диалогу.

А вот как у них получилось? Если брат Мик находится под контролем грибов, безоговорочно верить ему не стоит. Но на какие-то мысли, спасибо ему, натолкнул.