Шрифт:
– Не бойся меня. Твоей душе уже ничего не угрожает. Долг был выплачен сполна, так что вздохни полной грудью.
– Зачем? – тихий вопрос сорвался с губ помимо воли, вызывая очередной спазм в горле.
– Спроси это у тех, кто создал меня, – горько отозвалась женщина, а потом решительно поднялась на ноги. – Вставай! Тебе и твоей кошке пора отправляться домой.
Я послушно поднялась, не решаясь больше заговаривать с владычицей земель Забвения. Луна села рядом, недоверчиво поглядывая на женщину и постукивая хвостом по земле.
– Манускрипты, в которых есть упоминание обо мне и этих землях должны быть уничтожены. Я не желаю более подвергаться испытанию «девственного дара души», так что будь добра, избавь глупую молодежь от этих знаний.
– Нет. Люди должны знать, как дать отпор любому злу. И вы не будете исключением.
– Милая глупышка, – рассмеялась Надуна, качая головой. – Это не защита, а самоистязание. Впрочем, это твой выбор и все последствия его лягут на твою совесть. Прощай!
Взмах изящной кисти… и вокруг меня затанцевали красные искры, постепенно закручиваясь в тугую спираль и поднимаясь все выше. Перед самой телепортацией я еще успела заметить призрачный образ Дамиары, стоявшей в кругу своей семьи и улыбающейся чистой, полной нежности и облегчения, улыбкой.
Глава 16. У всего своя цена
Друзья – это люди, которые видя твои слёзы,
не лезут с вопросами и советами...
Просто обнимают и говорят: понимаю, плохо... но я рядом.
Мне было плохо, очень плохо. После всего случившегося я окончательно утратила сон, теперь превратившийся для меня в сплошной кошмар из мешанины воспоминаний и неясных образов будущего. Надо было бы поговорить с Ксандром и передать слова Дамиары, но сил абсолютно не было. Умом я понимала, что из-за пропажи чертежей защитных заклинаний учебных заведений каждая минута на счету, но тело напрочь игнорировало все доводы разума, требуя отдыха. Вот уже на протяжении трех дней я не расставалась с успокоительными настоями, опасаясь, что истерика, клубившаяся где-то в груди и, так и не получившая выхода, вырвется из-под контроля. Надо было отвлечься чем-нибудь, чтобы хоть на время забыть ужасы земель Забвения, но не выходило…
Анна постоянно была рядом, пополняя мои запасы успокоительного и регулярно заставляя есть, за что я была ей очень благодарна. В нынешнем состоянии одиночество было равносильно смерти. Оно давило не хуже узких стенок каменного гроба, в котором обычно хоронили магов. Вот и сейчас, положив голову на колени подруги, я слушала ее тихий голос. Хотелось, чтобы мама оказалась рядом, но она была в командировке в лесу дриад, где сильные магические колебания блокировали нити связи. А мне так хотелось немного материнского тепла и нежности, чтобы вновь почувствовать себя ребенком, защищенным от всех проблем мира крепкими объятиями и ласковыми словами.
– Энн, спой мне, пожалуйста, – шепотом попросила я.
– Ты ведь бурчишь, когда я пою в душе.
– Сегодня я буду твоим самым преданным слушателем.
– Уговорила, – тихо рассмеялась девушка, гладя меня по голове. – Какую песню ты хочешь услышать?
– Что-нибудь доброе… Да, определенно, в данный момент мне нужна сказка.
– В таком случае, не грех воспользоваться Даром. Закрывай глазки и слушай.
Коснувшись пальцами моих висков, подруга запела, превращая слова песни в яркие цветные картинки, кадрами мелькающие в голове:
В невысокой траве да во жарком огне
На углях, что из веток березовых,
Под журчанье ручья да под песнь ветерка
Танцевала ящерка черная.
И рубиновой россыпи пятна на ней
Загорались при каждом движении,
А простой паренек (шел двадцатый годок)
Любовался игрой в отражении.
Да и водная гладь, стоит здесь ли гадать,
Под надежной защитою прятала –
Целый город домов, из жемчужных цветов,
Что русалки с любовью закладывали.
В изумрудной траве, что блестит в темноте,
Да под кронами вечнозелеными,
Тихо пела краса (золотая коса)
О волшебных краях, за озерами.
Где в высокой траве да во жарком огне
На углях, что из веток березовых,
Под журчанье ручья да под песнь ветерка
Ворожбу ведут ящерки черные.
Это мой сон, где стихии водят хороводы, рождая новую чистую магию, и наполняют ею мир. Это мои фантазии, где нет страха потери и боли предательства. Этот далекий мир мне только снится, но Боги, как же хочется попасть в него.