– Не бойся, – подбодрил его Лавр, – мы в прозекторскую не пойдём, нам только заключения забрать и, может, что-нибудь уточнить.

На лавочке у порога сидел мужчина в строгом тёмно-сером костюме с аккуратной чеховской бородкой и с удовольствием курил трубку.

– Здравствуйте, Михаил Александрович! – поздоровался Ермаков.

– Добрый день, чем обязан? – мужчина встал и вынул трубку изо рта,

– впрочем, можете не представляться, вы из сыскной милиции?

– Из уголовной милиции, а точнее из уголовного розыска.

– Вы, наверное, по поводу вскрытий? – спросил Михаил Александрович, – прошу в кабинет.

Ерохин перебрал на столе бумаги: – Это официальное заключение, а в общем, дела обстояли следующим образом. Причина смерти у всех одна – задушение. Но время разное, приблизительно с полудня до 18-19 часов. Первой была убита женщина, – он заглянул в бумаги, – Салавец Ольга Викторовна 28 лет, домохозяйка. Задушена сразу. Душили сгибом локтя сзади. Разорваны связки. Затем был убит мужчина Салавец Карл Иосифович 35 лет, садовод. Он пытался оказать сопротивление, у него содран эпидермис на головках пястных костей, но его ударили в скулу, а потом задушили. Удар был очень сильный, налицо перелом скуловой кости и трещина верхней челюсти. Затем, – он тяжело вздохнул, – наступила очередь детей, – Курицын Василий 14 лет, ученик высшего начального училища. Пытался убежать, его сбили с ног и задушили. Его сестра Курицына Мария 16 лет, ученица. Задушена, прошу обратить внимание, – Михаил Александрович взглянул на них, – одной рукой. Судя по расположению гематом на шее, – правой. И последний – Гусник Карл Лаврентьевич, 70 лет. Его перед смертью пытали, у него прижизненные переломы пальцев и гематомы, а потом сломали шею.

Лавр кивнул головой: – Да, Михаил Александрович, вы абсолютно правы, его пытали, но он ничего не сказал, – и, видя вопрошающий взгляд Ерохина, пояснил, – если бы он сразу все рассказал, то не было бы столько трупов. Когда они пришли, Гусник был один. Они убивали всех пришедших по очереди.

Василий завороженно переводил взгляд с Ерохина на Ермакова: – Среди них был человек большой физической силы и с крупными руками, – сказал Михаил Александрович, – задушить 16-летнюю девушку одной рукой, – он покачал головой, – это знаете ли, не каждому дано.

– Разрешите? – Василий поднял руку, как будто сидел за партой, – Михаил Александрович, а как вы догадались, что мальчик пытался убежать, а его сбили с ног?

– У него все ладони в земле и продольные прижизненные ссадины. При толчке в спину бегущий человек инстинктивно вытягивает руки вперед, плюс и одежда испачкана в земле, – пояснил Ерохин. Он надел пенсне, взял перо и в конце каждого заключения аккуратно вывел – врач М.А. Ерохин, 4-я лаборатория на Дубинке96.

Попрощавшись, они вышли во двор: – Ну что Василий, теперь понимаешь, для чего судебные медики нужны?

Плякин восхищённо вздохнул: – С ума сойти! Ну всё знает! Как будто рядом стоял! Как всех бандитов повылавливаем, на врача пойду учиться!

***

Лавр Павлович и Ростовцев со списком похищенного тем временем обходили скупки: – Уже шестую скупку обходим, а всё без толку, – огорченно произнёс Семён.

– Сейчас ещё в одно место заглянем, семь – счастливое число, вдруг повезёт. Если вы помните, раньше здесь был очень известный ювелирный магазин Гана, – ответил Лавр, – один из лучших на юге России.

Они подошли к красивому зданию в восточном стиле97: – Посмотрим, – сказал Лавр, – может быть, здесь что-нибудь «выстрелит».

Он толкнул дверь, и под звук тихо звякнувшего колокольчика сыщики вошли в магазин. Высокий мужчина, стоявший за прилавком, наклонил голову, и поздоровался.

– Здравствуйте Леон Яковлевич – произнёс Лавр, поклонившись в ответ, – мы с коллегой из уголовного розыска по одному весьма деликатному делу.

Семён достал список и протянул его хозяину: – Скажите, что-нибудь из перечисленного, в ближайшие дни вам не предлагали?

Ган аккуратно, двумя пальцами взял список, надел пенсне в тонкой золотой оправе и, откинув голову, начал читать вслух. Когда он дошёл до браслета с львиными лапами, из под прилавка вдруг выскочила девочка лет восьми, и держа в руках золотой браслет, радостно воскликнула: – Вот он, papa98!

Леон Яковлевич страдальчески скривился: – Эмилия! Немедленно уйди к себе в комнату!

Девчушка, обиженно шмыгнув носом, положила браслет на прилавок и вскинув черноволосую головку с двумя уложенными бубликами косичками, гордо вышла из зала.

– Дети весьма несносны! Не дают рта раскрыть! – произнёс Ган, стараясь сгладить неловкость. Лавр и Ростовцев сочувственно покивали головами.

– Расскажите о нём, – с едва сдерживаемой радостью в голосе попросил Ростовцев.

– Вчера утром пришёл молодой мужчина или, вернее парень, и предложил взять на продажу. Я, естественно, согласился.

– А почему вы его не выложили на витрину? – спросил Семён, но Ган уже взял себя в руки и с легкой улыбкой ответил: – Я его только что убрал с витрины в сейф. Время закрываться, – и, не убирая с лица улыбки, добавил – сейф для особо ценных изделий, находится под прилавком. На видном месте хранится всякая бижутерия.