Девушка стояла на корме, и ветер трепал её огненные волосы. Она и сейчас ещё была очень красива – хотя платье было измято и болталось на Илис, а один рукав был короче другого на треть. Волосы спутались, и Зелин подозревал, что ни один гребень уже не сможет расчесать эту копну.

Здесь, на корабле, непорядок в одежде гритки был привычен взгляду варваров, но раб знал, что будет чувствовать девушка, когда придёт пора спуститься на берег, и взгляды встречающих сойдутся на ней, разглядывая иноземку с брезгливым любопытством.

Лекарь от души сочувствовал ей. Что останется от гордости гритки, когда она сойдёт на берег после всего, что сделает с ней Керт, под этими брезгливыми взглядами законных невест и жён?

Но разве Таур Керт думал об этом? Вряд ли он подозревал, насколько жесток со своей пленницей.

Ещё вчера варвар выспросил у лекаря всё, что его интересовало. Единственное, что смог раб – выторговать для гритки три дня, один из которых уже подходил к концу.

Зелин отвёл глаза от чистого профиля девушки. Почему она не родилась дурнушкой, которую варвару не жалко было бросить в Реане?

– Илис, пора идти, - тихо сказал раб.

Она кивнула и спокойно пошла впереди.

Сегодня прогулка прошла удивительно мирно. Даже Габ не смел задирать Илис, и девушка спустилась к себе в каюту, не выслушав уже привычную порцию шуток.

– Что с тобой, раб? – спросила она, когда Зелин уже собирался уйти. – Ты непривычно молчалив сегодня.

Лекарь недоумённо обернулся.

– Думаю, как сохранить ячменный толкан горячим, - сказал он нарочито озабоченно. – Тебе нельзя есть слишком много. Пей по глотку каждый час.

Он вышел, а Илис привычно нащупала руками лежанку и легла. Сил у неё по-прежнему было немного и хотелось спать. И всё же она решила дождаться лекаря с его горячим напитком. Сегодня раб вёл себя странно. Он словно замкнулся в своих мыслях и солгал, уходя.

Что же случилось?

Девушка горько усмехнулась своим мыслям. Как будто она может что-то изменить!

Вытянувшись на жёсткой кровати, Илис постаралась прогнать тревогу, которая понемногу овладевала её сердцем. Запертая в тесной душной каюте, в полной темноте, девушка боялась поддаться отчаянию. А ей ведь только-только показалось, что в мрачной темноте её жизни начал появляться какой-то проблеск!

Вчера варвар защитил её от брата убитого ею врага. Как бы ни говорила себе Илис, что Таур Керт просто отстоял свою собственность, она не могла не признать, что тот, второй варвар, в своей жестокости мог серьёзно её покалечить.

Видимо, Габ не из простых, раз Таур Керт отвёл его в сторону, чтобы проучить подальше от любопытных взглядов своих людей. Но знатность не уберегла обидчика Илис от мести Керта – губы, с которых вчера слетели ужасные слова, были разбиты в кровь.

Илис задумалась, вспоминая Книгу родов. Не мешало бы знать, кто стал её врагом. В том, что варвар не успокоится, она не сомневалась – слишком злобным был взгляд, которым её сегодня проводил Габ.

Пока она едва слышно шептала имена с родового древа ринов, выстраивая цепочку, дверь растворилась, и вошёл Зелин.

– Не спишь? – спросил он, протягивая девушке чашку с толканом. – Выпей глоток, пока горячий.

Илис послушно выпила глоток. Густой напиток согрел горло и разлился по телу приятной сытостью.

– Молодец. А теперь спи. Когда проснёшься, можешь выпить ещё глоток.

Она снова осталась одна, провела рукой, вытирая влагу со лба. Организм выходил из голодовки с трудом, и Илис взмокла так, словно делала тяжёлую работу.

Сберегая силы, девушка немного поспала, а после захода солнца снова пришёл Зелин, и вывел её на палубу помыться. Торопливо приводя себя в порядок, Илис то и дело подозрительно косилась на парус, ожидая появления Таура Керта, но варвару, похоже, было не до неё.

Закончив мыться, девушка обтёрлась чистой тряпкой и, недовольно поморщившись, влезла в грязное платье. Когда рины пристанут к берегу, Илис будет похожа на бродяжку в своём грязном платье с оборванным рукавом.

Девушка невесело усмехнулась своим мыслям.

Наверное, она начала оживать, раз так затосковала по чистому белью и платью!

Зелин, терпеливо дожидающийся за импровизированной ширмой, отвёл её в каюту, проследил, чтобы Илис выпила глоток ячменного толкана и ушёл, пожелав девушке доброй ночи.

А потом эта ночь наконец наступила, и впервые за время, проведённое на корабле, Илис спала спокойно.

Лекарь, на следующий день выведший девушку на прогулку, сразу отметил перемены, произошедшие с гриткой. Ячменный напиток укрепил её силы, или же сам настрой девушки изменился – но сегодня она вовсе не напоминала узницу – скорее, была похожа на обычную молоденькую экскурсантку, впервые вышедшую на корабле в открытое море.