Вслед за её уходом на кухню пришел рыжий парень:

– Энджела сказала, чтобы ты шел в бар. Я буду разносить еду.

Я подчинился предписанию.

В раковине за барной стойкой накопилась целая гора грязных бокалов от маргариты и рюмок из под шотов. Вся посуда была изготовлена из плотного пластика. Мне приказали мыть её тут же, в раковине на баре. Не обращая внимания на посетителей, я сперва принялся мыть посуду губкой с мылом, но увидев непрерывно увеличивающийся прирост грязной тары, я просто стал быстро спаласкивать посуду и ставить в сушку, откуда она многновенно забиралась, наполнялась свежей маргаритой и поставлялась следующим клиентам. От слишком низкого расположения раковины стала ужасно болеть поясница и шея, оттягиваемая плечами.

Коротко стриженый парень оказался барменом. Он безостановочно готовил коктейли и наливал маргариты постоянно проливая жидкости на пол, отчего под ногами было мокро. Пустые бокалы он небрежно собирал с барной стойки и неакуратно бросал в мойку, несколько раз облив меня недопитыми остатками. При этом он постоянно улыбался и живо общался с клиентами.

В углу бара я заметил мужчину и женщину. Мужчина пил бутылочное пиво, а перед женщиной стояла клубничная маргарита и шот текилы. Им, в отличие от остальных клиентов, было видно как я споласкиваю посуду за баром. Женщина брезгливо одним пальцем отодвинула от себя бокал с маргаритой, а затем и шот текилы. Мужчина смеялся. В скорости они заплатили и ушли, так и не притронувшись к выпивке в пластиковой посуде.

После того, как мне удалось сформировать запас чистой посуды, я был возвращен на кухню с посланием от Энджелы, что кухня закрывается. Шел уже двенадцатый час ночи. Всем работникам кухни следовало вымыть и подготовить к завтрашнему дню их рабочие места, при том, что каждый убирал только свою станцию. Мне выдали тряпку и маленькое пластиковое ведро, с помощью которых я стал медленно намывать место фудранера. Спина сильно болела, ноги отекли, голова была как в тумане.

Покончив с уборкой последним, я был отправлен Майнором в подвал с заданием загрузить тряпки, которыми была намыта кухня, в стриральную машину активаторного типа, которая до сих пор пряталась от меня за мусорными контейнерами в углу. По возвращении на кухню меня ждали четыре черных плотных пакета с мусором, которые я перетащил в подвал. После чего выяснилось, что контейнеры, содержащие пакеты, было необходимо выволочь из подвала на улицу через черный ход. Полные мусора под крышку и ужасно тяжелые, они еле проходили в узкий лестничный проход. Каждая из двенадцати ступенек давалась мне с огромным усилием.

Через служебный вход, пройдя по опустевшей терассе, кухонные рабочие вышли на улицу. Я же отправился в обеденный зал, где застал Энджелу орущую на рыжего парня:

– Как ты мог меня предать? Почему в рабочее время? Я же всегда наливаю в баре после работы…

С первого взгляда стало понятно, что время проведенное на кухне в компании с остатками водки, по-видомому забытыми там барменом, привели рыжего парня в состояние, в котором он едва держался на ногах и с трудом выговаривал слова.

– Все делают ошибки… – повторял он.

Поймав на себе гневный взгляд Энжелы, я был послан собирать насквозь промокшие дорожки за баром и немного менее промокшие дорожки в обеденном зале, чтобы отнести их в подвал, и расстелить там на полу для сушки. Пока я нес рулоны дорожек, с них обильно текли напитки, успешно продаваемые в баре весь вечер. Когда я вернулся в обеденный зал, рыжего парня уже не было. Энджела сказала мне, чтобы я шел домой, но только после того, как я развешу в подвале постираные тряпки. Напоследок она бросила мне в след:

– Если ты завтра опоздаешь хоть на минуту, то я тебя тоже уволю к черту.

Выполнив своё последнее поручение на сегодня, я забрал рюкзак и вышел из ресторана через заднюю дверь. Был первый час ночи. Уставший до одури, я поплелся домой, глядя под ноги и не обращая внимания ни на что вокруг. От меня воняло алкоголем и потом. Придя домой я зашёл в туалет и внезапно осознал, что это был мой первый поход в туалет за день и что нужно узнать, где находится туалет в ресторане. Я быстро помылся и лег спать, не думая ни о чем. Моя первая пятница в ресторане закончилась.

Будильник разбудил меня в девять утра, я несколько минут лежал неподвижно, пытаясь придти в сознание и собрать в себе силы, чтобы открыть глаза и подняться с кровати. Все тело болело. С трудом приподнявшись, я выключил будильник, после чего встал через несколько минут, медленно собрался и поплелся на работу. Сегодня дорога на работу заняла у меня на десять минут дольше, чем вчера. Тем не менее, ровно в десять утра я вошел в ресторан через служебный вход.

На кухне меня встретила старуха, тут же сверив время моего прибытия с настенными часами. Мне было тут же поручено принести из подвала упаковку креветок, хранившихся в горизонтальном холодильнике глубокой заморозки, который до сих пор скрывался от меня где-то в подвале. Спустившись в подвал, где со вчерашнего вечера сохли дорожки, я почувствовал сильный алкогольный угар заполнявший плохо вентилируемое помещение.

В тёмном углу, рядом с кучей хлама не без труда я отыскал ржавый горизонтальный холодильник с деформированой дверцей, которая не плотно лежала сверху, ввиду того, что петли, соединявшие её с основанием, проржавели насквозь. В нём хранились замороженные блоки креветок и пластиковые пакеты с картошкой фри. Взяв одну упаковку морепродуктов, я неспешно проделал свой путь назад на кухню, где принесенное мной было брошено в ведро с холодной водой размораживаться.

Снова спустившись в подвал, я принес из холодильной камеры овощи и нарезал их, не моя, согласно научению стархи, чтобы они не потекли. Затем расфасовал полуфабикаты так же, как и вчера: по четыре куриные конечности в пакет. Нарезал вареную курицу кубиками и тоже расфасовал.