Зеркальце на тумбочке забыла тоже она, и, разглядывая впервые за многие дни свое исхудавшее, в проволоке щетины бескровное лицо, Майгатов думал о том, что вот она сейчас вернется и наорет на него за это зеркальце, словно забыла его не она, а это он каким-то образом повлиял на ее память. А ему уже самому так надоело быть ее козлом отпущения, что уж в этот раз он бы точно не стерпел. И когда скрипнула дверь, он быстро положил звякнувшее зеркальце на тумбочку.

Но вошла не Вера, а Леонид Иванович, инфекционист. В этот раз на нем были одеты белые брюки и белая рубашка с короткими рукавами и непонятно зачем проведенной на груди синей полосой. Он пригладил ладонью вверх остатки волос на темени, осветил и без того доброе, как у детского врача, лицо улыбкой и неожиданно попросил Майгатова встать.

Майгатов сбросил липкую простыню, опустил босые ноги на деревянный пол, еле нашел под кроватью тапочки и, вбив в них непривычно слабые спутни, встал. Слабость качнула его, невидимый нож в кишках завибрировал. Леонид Иванович тут же подставил плечо и предложил:

– Нужно пройтись немного по коридору. Сделаем УЗИ на печени... На всякий случай.

Майгатову не понравилось это отчеркнутое паузой "На всякий случай", но он промолчал, понимая, что если худшее уже состоялось,

то его не изменить, а если не состоялось, то нечего и спрашивать.

Хотя аббревиатура его все-таки заинтересовала.

– А что такое УЗИ?
– спросил он, ковыляя вслед за Леонидом Ивановичем по коридору, густо набитому больными из местных жителей.

– Ультразвуковое исследование. На японской машине, - пояснил инфекционист, прокладывающий ледоколом путь Майгатову в густой черно-смуглой толпе йеменцев, сидящих, стоящих, а то и лежащих у дверей кабинетов.

Оператор УЗИ оказался тоже русским парнем, довольно молодым, веселым и, судя по чистому говору, ленинградцем.

– Питерцем, - поправил он.
– Ложись сюда. Простышку снимем, мы ж не в Древней Греции...

Майгатов положил на спинку стула белую простыню, завернувшись по грудь в которую он шел по коридору и самому себе казался посетителем бани, выбравшимся из парной, а этот парень, видимо, имел фантазию побуйнее.

– Смажем животик, - пояснил он странное увлажнение кожи в том месте под ребрами, где мыслилась печень. Потом поднес к помазанной области пластиковый шток размером с чехол для очков и здорово напоминающий именно чехол для очков и стал им водить влево-вправо, вверх-вниз.
– Придумали ж такое японцы! Никаких надрезов - и все видно.

– А что видно?
– скосил глаза на экран Майгатов, но ничего не понял: на сером дрожащем желеобразном фоне - какие-то белые прожилки, точки.

– Ну как - что?
– удивился парень.
– Посмотри, Леня...

Инфекционист наклонился, сощурил явно близорукие глаза и с минуту не дышал.

– Вроде не попали, - то ли спросил, то ли подтвердил что-то оператору.

– Вот и я считаю: в печени чисто.

– Ну и слава Богу!
– наконец, вернул он на лицо улыбку, почему-то оставленную перед дверью кабинета.

Майгатов почувствовал, что здесь произошло что-то важное, как будто бы он сам, ничего не делая, принес облегчение обеим врачам, и ему стало стыдно интересоваться этим, словно бы выпрашивать похвалу самому себе.

– Что?
– обернулся к пропевшей двери Леонид Иванович.
– Все хорошо. Амебы в печень не попали, Леночка.

Майгатова молниеносно повернуло к двери, но там уже никого не было. Только охнуло сердце, и качнулась в душе злость на дверь, скрывшую за собой сказочное видение.

– Во японцы удумали, а, старлей?
– выключая аппарат, еще более оживился парень.
– Ты как думаешь, почему они такие умные?

– Н-не знаю, - никак не мог отойти от ощущения близкой потери Майгатов, хотя вроде и не терял ничего, а что не успел к двери обернуться, так это...

– А я знаю, - хлопнул ладонями по своим коленкам парень.
– Облучили их. Ты погляди: две бомбы на них американцы сбросили. Атомные, значит. Больше никто из людей под такой эксперимент не попадал...

– А Чернобыль?
– поправил Майгатов.

– Ну как тебе сказать... Может, что-то похожее и было в Чернобыле, но все-таки в меньших размерах. А потом последствия сразу трудно уловить. То ли дело у японцев - почти полста лет прошло. И результаты - налицо. Лучшие машины, телевизоры, видео, аудио, медаппаратура, - погладил светло-серый монитор комплекса УЗИ.
– Знаешь анекдот? Это когда японцев наши спрашивают: скажите, а на сколько лет мы от вас отстали по уровню техники - на двадцать или на тридцать? А те отвечают: навсегда...