– Сколько же времени надо еще пройти, чтобы появились те чуткие приборы, что укажут погоду, опишут морские и ветряные потоки в той или иной точке океанов и морей. А сейчас они идут по прихоти течений и опыту и интуиции старого рулевого.

Ян вздохнул.

– Шел бы ты, капитан, отдыхать.
– Усмехнулся на его вздохи шкипер.
– Пока здесь я и сам смогу поработать штурвалом. Разбужу, если что.

Ян кивнул и, сложив подзорную трубу, сошел в свою каюту.

Его разбудил Верзила.

– Вставайте, капитан, там у нас кое-что впереди и вам надо это увидеть.

Ян подскочил и вылетел из каюты вслед за моряком. Поднялся на мостик. Было уже темно и ветрено. Паруса еще не подняли, но судно колыхалось на волнах достаточно высоко. Шкипер подал ему трубу.

– Посмотрите туда, мой капитан, - и кивнул в сторону, - Там что-то горит и чует моя душа, что пылает разграбленный чей-то корабль. Что будем делать?

Ян вгляделся вдаль и увидел пылающий факел, вместо судна.

– Там могут быть люди? – Обратился к шкиперу.

– Могут.
– Кивнул тот.
– Хотя, если это были пираты, то вряд ли кого оставили в живых. Они не оставляют свидетелей. Но мы можем подойти ближе. Может быть, кто и спасся.

Ян кивнул, и матросы, расправив паруса, двинулись в сторону уже едва горевшего корабля. Подошли на два кабельтовых и увидели мусор на воде, мертвые тела и сгоревший остов купеческой фелюги. Спустили лодку, в которую спустились Ян и Верзила. Ян стоял на носу, держал в руке фонарь и указывал направление сидящему на веслах матросу.

– Эй! – Кричал он.
– Есть кто живой? Откликнись?

Но пока не было ни одного человеческого голоса, только звуки рушившихся частей палубы и шипение огня, при соприкосновении с водой. И когда уже решили возвращаться, услышали слабый крик и стон. Он был рядом, почти у лодки. Проведя фонарем вдоль борта, Ян увидел мокрую черноволосую голову и седую рядом. Определенно, один поддерживал другого в воде. Подплыв ближе, Ян подхватил за рукав одного из них и с Верзилой, они втянули тело старика в сутане в лодку и потом помогли влезть и другому мужчине.

– Как вы? – Спросил Ян мужчину, когда тот открыл глаза.
– Вы ранены?

– Да.
– Еле слышно ответил.
– Но посмотрите, что с падре, а со мной потом.

Ян повернул тело священника и приложил пальцы к его шее. Жилка билась.

– Он жив.
– Кивнул он, глядя на мужчину.
– А у вас где рана?

Но после слов Яна, тот откинул голову и затих. Ян приложил пальцы и к его шее. Там пульса не было.

– Греби быстрее к судну!
– крикнул он Верзиле.

Тот бросился к веслам и принялся интенсивно работать веслами. Вскоре все были подняты на палубу. Проверив еще раз тело священника, Ян понял, что тот без сознания, но каких-то ран на теле не видно, а вот второй, тот который его спас, был мертв. Старика отнесли в каюту к Яну, и Верзила помог переодеть его, а второго спасенного, зашили в саван и приготовили к похоронам. Решили все это сделать к утру. В то же время встали на якорь, чтобы поискать при свете дня еще тех, кто возможно еще жив. Ян сидел рядом со шкипером, и они молчали, после обсуждения сложившихся дел. Они смотрели, как догорал корабль и все еще прислушивались, может быть кто-то еще сможет подать голос.

Но море не отдает свою страшную жатву.

Глава 18. А в это время в замке Оливии...

Камеристка Мария спустилась в винный подвал, чтобы подать к столу любимое вино графини. Туда же спустился и сэр Тоби. Подобравшись ближе, он прихватил женщину за бедра и прижал к себе. Мария вскрикнула и обернулась.

– Ах, это вы, сэр Тоби. И зачем так пугаете бедную девушку.

– Я тоже желаю немного вина.

– По-моему вам уже хватит.
– Отвернулась от его лица и помахала рукой около своего, показывая, что ей неприятен этот запах.
– Где же вы так уже приложились к бутылке? Ваша племянница опять будет вам выговаривать.

– Моя племянница корчит из себя праведницу и сама изводится и других изводит. Сколько можно горевать о брате? Я понимаю и даже сочувствую, он же был и моим племянником. Но жизнь не стоит на месте. И я пока живой и мне хочется жить, а не лить слезы.

– И поэтому вы частенько пропадаете в местном трактире?

– А чем он хуже замка? И можно сказать, что лучше.

– Чем же?

– Там не плачут и не скорбят, там пьют и веселятся с друзьями.

– Ага, веселятся. Уж не с этим же вашим другом…как его…Эгюйчиком, тьфу на него!

– А что ты к нему имеешь? Милый рыцарь, молод, богат и по уши влюблен в мою племянницу.

– Так это он поит вас, так, что вы еле приходите домой?

– Да, он. А что? У него три тысячи дукатов годового дохода и есть всегда деньги под рукой. И почему бы их не потратить на хорошего приятеля.

– А этот приятель, вероятно вы?

– Да, я. Вот захочу, так и приведу его сюда, помимо приказа племянницы никого не принимать. Он хочет ее увидеть хоть одним глазком и подарить свои стихи и любовь.