– Что он делал в пустыне?

– Бежал, - ответил я, не погрешив против истины.

– Бежал? Ты хотел сказать - убегал?

– Никак нет, мчался, как дьявол, но не убегал.

– Бежал... мчался... не убегал... Подозрительная история. Ты уже допросил его?

– Он не желает говорить.

– Может, не понимает?

– Я знаю четыре негритянских наречия, капитан.

– Стало быть, не желает понимать. Он знает, что ему грозит? Ведь он крутился неподалеку от форта.

– Я сначала показал ему кулак, потом палку, наконец, револьвер, а он глядел на меня и улыбался.

– Сукин сын! Слышишь? Сукин ты сын! Шпион! Взвод стрелков, стройсь! Вывести арестованного!

Мне казалось, что черный гигант или не понимает серьезности ситуации, или сознательно игнорирует опасность. Он позволил подвести себя к стене. Добродушно улыбаясь, рассматривал солдат, выстраивавшихся в две шеренги. Он даже глазом не моргнул, когда первая шеренга опустилась на одно колено и шесть человек щелкнули затворами.

– Взвод, смирно!
– скомандовал капитан Дорн.
– Будешь говорить? Нет? Тем лучше! Терпеть не могу ваше бормотание. Ты куда смотришь?

Негр поднял голову. Посмотрел в небо. Я подумал, что он спятил со страха. Считает звезды!

– Там, наверху, ничего нет!
– пронзительно кричал капитан.
– Ничего! Смотри сюда! Один карабин, два, три, один, два, три. Шесть карабинов. Каждый выстрелит по одному разу, и ты будешь шесть раз убит. Голова, сердце, живот, живот, сердце, голова - через шесть дыр вытечет твоя жизнь. Что? Ах, ты молчишь?! Еще десять секунд! Последняя возможность. Ну, говори же, идиот! Оправдывайся! Моли о пощаде! Ну! Четыре, пять, шесть, семь, восемь... девять, десять! Взвод, к но-ге! Отвести арестованного в камеру!

Комендант расхохотался. Однако я-то знал, что он дьявольски взбешен. Испытанный метод на сей раз дал осечку. Негр оказался не из пугливых.

В семь вечера я заглянул в казино. Капитан, нахохлившись, сидел за офицерским столиком и, завидев меня, крикнул:

– Марис! Садись! Поужинаем вместе!

Подавив вздох, я сел, а капитан продолжал:

– Я голоден, как черт! Заказал бифштекс. Ничто так не успокаивает нервную систему, как бифштекс.

– А желудок?
– участливо спросил я.
– Как с желудком, капитан?

– Бифштекс и мертвого поднимет на ноги, хорошо прожаренный кусок говядины - лучшее лекарство. О чем, бишь, я толковал? Ах, да, о лекарстве. Я вылечу этого негритоса. Он еще заговорит. Готов спорить на что угодно. Ну! Хе-хе! Боишься?

– Знаю, что проиграю.

– Проиграть начальству - удовольствие, шик, честь! Многие из моих подчиненных мечтают о такой возможности. Поспорим на бутылку коньяку.

– Так точно!

– Что еще за "так точно"? Давай лапу! Сержант Сэм! Ко мне! Разними! Кругом марш! Не ты, Марис! Ты оставайся. Послушай, я развяжу ему язык. Угостим подлеца спиртом. Запоет соловьем!

– Будем надеяться.

– Запоет, запоет! Клянусь коньяком!

Комендант замолчал. Солдат в белом фартуке принес бифштекс, наполнил рюмки.

– Блеск, - причмокнул Дорн.
– Блеск, говорю. Пей! Набирайся сил. За мое здоровье!

Я выпил.

– Ты мировой парень, - расчувствовался капитан.
– Но тряпка! Пудель! Задрипанный артист! Шесть лет мы жаримся в пустыне, на африканской сковороде, словно... словно... этот бифштекс... Шесть лет на службе у короля... И что же? Ничего! О нас забыли, Марис! Ну, то, что забыли о тебе, - правильно: у тебя ведь нет гонора. Но у меня-то есть! Поэтому я получу повышение, орден. Когда? Скорее, чем ты думаешь! Почему? Потому что я поймал опасного шпиона. Усек? Я ждал случая шесть лет. Этот черномазый поможет мне осуществить мечту. Пошли, Марис. Заглянем к нему.

Капитан прихватил флягу со спиртом, и мы отправились. Коньяк ударил ему в голову. Он с трудом спускался по лестнице. Около камеры номер семнадцать остановился и шепнул:

– Посмотри, что он делает.

– Спит, капитан.

– Ну, тогда открывай.

Негр лежал на циновке. Дорн вытащил из кармана наручники и сказал:

– Надень-ка ему браслеты. На всякий случай.

Я выполнил приказ без особого удовольствия: не люблю таких методов. Капитан превысил свои права. Негр спал крепко, но наконец он проснулся. Украшения на руках заинтересовали его. Он поднес их к глазам, потер о щеку, потом с улыбкой взглянул на нас. Я отдал бы голову на отсечение, что в этот момент он подумал: "Что вам, собственно, надо? Что за странная игра?"

– Давай флягу, Марис! Наполни чарки! Выпьем!
– комендант одним глотком осушил свой стакан.
– Бери пример с меня! Пей!

К моему удивлению, черный гигант не отказался. Выпил, глубоко вздохнул и заглянул в пустой стакан.

– Просит еще, - обрадовался Дорн.
– Ну, пей до дна! Прекрасно! Отлично! Теперь слушай! Если будешь молчать, повесим, как собаку. Утром пойдешь под суд по обвинению в шпионаже.

– Не понимает.

– Не понимает? Может, и так. Марис, покажи свое искусство.