В начале 1792 года принят проект Симеона, поставивший Россию на грань катастрофы. Были созданы предпосылки для диктатуры, которая противна всему человечеству, как форма правления. В результате, для завоевания Польши, именно Симеона назначили "Правителем России". Конечно, миролюбивые европейские страны попытались противостоять коварным и кровавым русским планам. Пруссия и Австрия взяли под своё крыло небольшие польские земли, но это не спасло большинство поляков и их независимость.

Кровавый диктатор попытался хоть немного обелить себя и продал часть захваченных земель за огромную сумму Англии и Франции, якобы в благих целях.

Правда его дни уже были сочтены и в марте 1794 года…"

/из источников Библиотеки Конгресса/

Китайский порох действительно хорош, прогорает лучше, поэтому и дыма гораздо меньше, как и нагара в стволе. "Кузьмичёвка" бьёт дальше, кучность выше. Вот только китайцы нудят, что много не могут делать при всём желании.

Ничего страшного, моя пуля тоже добавила плюсов в баллистику. Конический носик, длина в пару калибров, а на заднем конце ямка. Пулелейка представляет собой эдакую прессформу — заливаешь свинец и придавливаешь его. Ясен пень, что дороже выходит, зато как удобно в пользовании. Всех фрицев перестреляем, пока они стройными рядами до нас маршировать будут.

— Одна проблема, Павел Петрович, героизма штыкового боя не будет, так как слишком мало врагов до наших солдат доберётся.

— Так, что же, щадить противников что ли, Симеон?

— Нет, конечно, но множество офицеров недовольно будет, коли многих наград и чинов недополучат. Зато солдат-ветеранов гораздо больше останется в живых, а значит армия не столь большая потребуется. Ну и расходов меньше на их подготовку и содержание в мирное время.

Беседуем с его высочеством в узком кругу, обсуждаем итоги стрельб и возможность проведения реформы армии с учётом принятия оборонительной доктрины. Целый Храповицкий ведёт записи, так как обычному секретарю довериться не можем.

— Хорошо, Симеон, твои идеи я в общем понял. Делать армию качественной, от оружия до личной подготовки, как ты говоришь. Понятно, что выйдет дороже, но с годами окупится. А что ты по Польше надумал? Александр Васильевич сказал, что идея уж очень необычная.

— Видимо последующих разделов не избежать, но можно сделать следующее. В будущем забрать Курляндию и некоторые литовские земли навсегда для себя. Можно ещё и польских добавить сколько удастся, но на время, о чём Пруссию и Австрию не предупреждать.

Я развернул две карты: на одной примерное общее количество оттяпаного, на другой то, что в итоге останется для России.

— Можно попытаться выменять вот это воеводство на Мемельланд, чтобы установить границу с пруссами полностью по реке в тех местах.

— А что потом с лишними воеводствами делать?

— Их можно будет продать Франции и Англии, те наверняка заплатят.

— Семён Афанасьевич, — сообразил Храповицкий, — так они же сделают тогда независимое польское государство из этой части!

— Вот именно и это будет очень выгодно России. Во-первых казне лишние деньги не помешают. Во-вторых, появится буферная страна-баламут, поддерживаемая французами и англичанами.

Оба недопёртыша смотрели на меня, как на чудилу новгородскую, не врубаясь.

— Не переживайте, сначала Новая Польша будет пытаться отвоевать свои земли у Пруссии, как у самого слабого из владельцев. И лишь потом, через годы, начнёт войну с Австрией за малопольские земли.

— Симеон, но потом же они и на нас могут напасть.

— Не смогут. Одно дело коренные земли отвоёвывать, а другое — литовские. Кроме того, мы построим оборону на западе вот по этой линии, — очередная карта легла на стол.

Пользуюсь тем, что у Павла отобраны оба сына, зато третий (самый старший) находится рядом. Тот, который поддерживает многие идеи отца, включая уменьшение срока барщины для крепостных. Я неправильный попаданец, поэтому хлюздю, где считаю нужным, и пользуюсь бесчестными неблагородными методами воздействия.

Ещё через час взаимотрындёж закончился и все предпочли разбрестись по своим сусекам.