– Сразу же. Это ослепительно очевидно. Их попытка сохранить тайну была основательно и сработала бы, если бы у меня не было глаз и мозгов.

По арене пронесся предупреждающий сигнал. Осталось пятнадцать минут.

Мой наушник ожил от голоса Шона.

– Косандион говорит, что независимо от того, что произойдет дальше, мы должны позволить этому разыграться.

Что бы это значило? Ничего хорошего точно ждать не приходится.

– Напомни ему, что мы несем ответственность за безопасность наших гостей.

– Напомнил. Он говорит, что берет на себя всю ответственность. Он согласовал это с Ассамблеей Хранителей.

И когда именно у него был шанс сделать это?

– Не имеет значения, что он согласовал. Это наша гостиница.

– Это вопрос как безопасности Доминиона, так и его.

– И ты согласился с этим?

– Если с ним что-нибудь случится, мы потеряем гостиницу. Я обеспечу его безопасность. Что бы ни происходило между кандидатами, это честная игра.

Я собиралась поспорить, но я позволила Косандиону сразиться с Суркаром на ножах, несмотря на все свои суждения.

Калдения наклонилась ко мне, ее голос был сдержанным.

– Что происходит?

– Ваш племянник чего-то ожидает, и он не хочет, чтобы мы вмешивались.

– Как раз вовремя, - сказала Калдения.
– Я уже начала беспокоиться, что мы пропустим шоу.

Громкий звон колокола разнесся по арене. Игра была окончена. Пять кандидатов отошли от стола и разошлись, чтобы воспользоваться различными удобствами. Гуманоидный помощник Оунда встал, поклонился ему и покинул сцену. Оунд подкатил свой высокотехнологичный аквариум к секции своей делегации, где его встретила восторженная демонстрация плавников.

– Ты выглядишь немного бледной для человека, - сказала Карат.
– Вот, съешь немного печенья. Они вкусные.

– Нет, спасибо.

Я не хотела печенья. Я хотела тишины и покоя и упорядоченного устранения трех кандидатов без какого-либо шоу или волнения.

– Результаты подсчитаны, - объявил Гастон, и его усиленный микрофоном голос разнесся по трибунам.
– Кандидаты, пожалуйста, займите свои места.

Им потребовалось пять минут, чтобы добраться до своих мест, и я едва могла усидеть на месте от волнения. Шесть кандидатов выстроились в ряд. Никати в простом белом наряде, Бестата в черных доспехах, Оунд в великолепной вуали из оранжевых плавников, Прайсен Ол в своей фирменной синей мантии, леди Вексин в полупрозрачном платье в стиле кафтана цвета шалфея с целым лесом золотых аксессуаров, торчащих из ее волос, и Амфи в серебристом платье. Они повернулись к Косандиону, который восседал на троне со всем достоинством человека, правящего межзвездной нацией.

Трое уйдут, трое останутся. Почти у цели.

– На шестом месте, финишировав с наименьшим счетом,– провозгласил Гастон, - стал… Никати из Гахеи.

На экранах появился рейтинг Никати. Его люди были счастливы и сыты, а численность населения была высокой, но его технический результат отставал от других участников. Его армия, хотя и многочисленная, была вооружена устаревшим оружием, а его культура была слишком однородной. Его нация была в застое.

Когда Никати играл в шахматы с Косандионом, он накопил свои ресурсы, а затем атаковал, развязав цепочку атак и расставив ловушки по всей шахматной доске. К тому времени, как Косандион отразит одну атаку, следующая уже была на подходе. Калдения была права. Тайный принц намеренно проиграл игру.

– Еще сто лет, и он будет побежден, - пробормотал Дагоркун.

– Или нет, - сказала Карат.
– Пока у человека есть прочный фундамент, нация не падет.

– Эволюционируй или умри, леди Карат, - сказал Дагоркун с бесстрастным лицом.
– Но вы должны упорствовать в своей ксенофобии. Чем дольше Анократия остается закрытой нацией, тем лучше для Орды.

– Что так?
– Карат сверкнула клыками.

Дагоркун откинулся назад с задумчивым выражением на лице.

– Однажды Анократия проснется, выглянет из своего собственного пупка и увидит знамена Орды со всех сторон. Ммм, я живу ради этого дня.

– Не беспокойтесь, заместитель хана. В тот день вы увидите меня с мечом на пороге вашего дома.

– Дети, вы двое можете помолчать?
– огрызнулась Калдения.

– Вы вели себя достойно и уверенно, - произнес Косандион.
– Для нас поистине большая честь быть удостоенными вашего присутствия. С большим сожалением Доминион должен попрощаться с вами.

– Для меня это было привилегией, - сказал Никати.
– Я был согрет светом Доминиона, и я буду хранить память о нем в глубине моего сердца.

Калдения повернулась и посмотрела на меня.

– Я же говорила.

Косандион кивнул.

– Чего вы просите у Доминиона?

Никати поднял голову.

– Двадцать семь лет назад король Кролли занимал трон Восточной Гахеи. Его предали. Его дядя, Толити, восстал против него, привел войска в Хрустальный дворец и убил королевскую семью. Он заявил права на трон и начал кровавое царствование террора и репрессий.

Типично. В королевствах Гахеи родословные играли с тронами как под музыку со стульями, и тот, кто не успевал занять место, когда музыка прекращалась, обычно умирал.