Санитары взбледнули, доктор сипло издал звук умирающего кабана и опух, а я, поёрзав на каталке, удовлетворенно ему сообщил:

— Я ж говорил, что она электричеством любит! Специально молчала, ждала пока вы приступите. А потом бы трахнула!

Ну, на самом деле Палатенцо просто так интерпретировала пожелание этой самой Полипенко, только и всего, только зачем им об этом знать?

Процессия медленно и печально покатилась назад, но не докатилась. На её пути глыбой, скалой и прочим своим шикарным 150-килограммовым телом воздвиглась огромная, широкая и толстая женщина с самыми длинными и шикарными рыжими волосами, что я вообще видел. В белом халате, конечно, это же больница. Перешитом с танкового чехла, скорее всего, но тут я мог ошибаться.

— Конюхов! — ласковым басом на полбольницы заявило это большое и рыжее, — Ну ты и падла мелкая!

— Анна Про-копьевна! — тут же взвизгнул мужик, потерявший заранее где-то 90 процентов альфасамцовости и сейчас уходящий в глубокий минус, — Я попрошу!

— Нет уж, гнида. Не попросишь! Я тебе такой волчий билет выпишу, что и в дворники не напросишься! На Колыме!

— За что?!

— Не придуривайся! Куда пациента тащил?! А ты, Юлька, куда смотрела?!!

— Наблюдала. Они еще ничего не успели…

— Да! Мы еще ничего не успели!!

— Может, хватит орать у меня над ухом! — не выдержал я, — Мать вашу! И так пулю поймал, и голова раскалывается, и вы тут еще!

Что интересно, все заткнулись, посмотрев на меня с видом «жопе слова не давали», но так, удивленно, мол, «оно разговаривает!». Однако, комментировать не стали.

— Конюхов, — неожиданно спокойным тоном рыжая врачица обратилась к своему визави, — Ты ж, дебил, ему бы капнимку отключил, да? Перед МРТ? Раздел бы пацана?

— Ээ… да, Анна Про…

— И тебе бы *****ц пришёл, недоумок, — широко улыбнулась докторица, тыкая толстым сарделькообразным пальцем в санитаров, — И Валованову с Ерохиной.

Те моментально побледнели, уставившись на меня как суслики на тигра. А главврач продолжала нагнетать, объясняя, что имела в виду. Мол, никакой вам, товарищи энтузиасты недоделанные, нормальной летальщины, а полноценная дурка, где сидеть остаток жизни на седативах, ловя лютые кошмары до конца своих скорбных дней. И всё потому, что у одного питерского выскочки в жопе не кругло, но шило имеется, а вышестоящих членов пососать тут нет, у неё, Анны Прокопьевны Полипенко, пардон, вагина, которая в дополнительном внимании не нуждается. Поэтому энтузиаст от врачебной практики идёт на три больших советских буквы, садится там поплотнее, а затем начинает вращаться и писать по собственному. Тогда она, так и быть, не будет усугублять. Ну а санитарам так просто строгий выговор за желание лизнуть новый член в их многотрудной жизни.

— И это вас еще Юлька не оприходовала! — потрясла очень пухлым кулаком рыжая, а затем, прошлась и по призраку. Мол, коза зловредная, прозрачная, могла бы просто херакнуть придурка бородатого возле кровати, знала же, что не он лечащий врач. Но нет, мы же призраки, мы ж будем инструкции побуквенно выполнять…

— Как меня заколебали эти танцы! — пожаловался я миру, закладывая руки за голову, — Везет же на убийц в белых халатах!

Мир явил толстую ручку с короткими пальцами, тут же пребольно щелкнувшими меня по носу.

— Ты чего старшим хамишь, сопляк?! Да еще и врачам?! — грозно вопросило меня круглое женское лицо, пытаясь выглянуть из-за круглого женского пуза, придавившего мне лоб своими двумя нижними частями.

— Клятва Гиппократа для вас всех пустой звук! — фыркнул я, не видя ничего перед глазами и немало этим не расстроенный, — Как там главное правило звучит? «Не навреди!». А вы вредите и вредите, вредите и вредите! Что за произвол? Я буду жаловаться!

Пятисекундная тишина была мне ответом.

— Так, Валованов, Ерохина, — наконец, выдавила главврач, убирая свое теплое и мягкое пузо с моего лица, — Везите этого п****на мелкого к главному входу. Там уже машина стоит. Совсем я с вами о времени забыла!

— Эй, я ж ранен! — крик души — он такой.

— С сотрясом дома отлежишься, жопу тебе зашили, а со спиной у тебя всё в порядке, — проинформировали меня сверху, — Ушиб просто. Он пройдет.

— А с жопой-то что было?! — почему-то еще сильнее обеспокоился я, пропуская хорошие новости о спине мимо ушей.

— Ты что, не помнишь? — коварно спросила меня шарообразная тетка, заставляя сердце пропустить пару ударов. Правда, затем, она всё-таки милосердно продолжила, — Заточкой тебе в ягодицу попали, а ты, видимо, жопу напряг и лезвие у ножа отломил, неосап ты наш причудливый. Ничего страшного, заживет как на собаке… брехливой.

То есть, тот урод не просто так за мою спину цеплялся. Хотел пырнуть. Моя умная, хитрая и мелкая, по сравнению с предыдущей, жопа… чего бы тебе купить в подарок за спасенную жизнь? Наверное, новые штаны придётся брать. Да и трусов прикупить.