Мужчина, поняв, что допрос на сегодня, наконец-то окончен, решил потихоньку уйти, чтобы вырваться из этой больной компании, но для этого сначала нужно забрать своё оружие. Он обвел глазами комнату и не нашел заветный чехол из-под гитары. Эллиот, поняв замешательство мужчины, решил ему ответить на немой вопрос.

— Прости, но из соображений безопасности твой «музыкальный инструмент» конфискован, дедуль, так что будешь против вампиров биться горячим чаем и газетой, как и положено старику.

— Вот заср… — начал говорить мужчина, но тут ему на ногу наступила Шиза, — кхм, давайте так. Вы мне отдаете чехол, а я просто ухожу и вас больше не трогаю.

— Какую дашь гарантию? — Спросила Ева.

Охотник развел руками и предложил просто поверить ему на честное слово. Разумеется, на это не купилась даже Шиза. Слишком уж было легкомысленно отпускать мужчину одного с оружием. А вдруг он опять нападет? И это уже будет непосредственно их упущение. Нет, лишних проблем никто не хотел. Этого типа надо обезвредить сразу.

— Ты можешь уходить, но только без оружия, — холодно проговорила Ева.

— И даже нет ни единого шанса на вашу веру? — Попытался подмазаться Охотник.

— Нет, — твердо произнесла лич и указала на дверь. Ей такие подозрительные компаньоны были нужны в самую последнюю очередь.

Мужчина пожал плечами и без лишних слов направился к выходу. Если они, такие сильные сверхъестественные существа, переживают так за шкуру этой вампирши, что дело доходит до паранойи, то лучше не пытаться их переубедить, всё равно время расставит всё по своим местам. Он помахал на прощание рукой и скрылся в темноте подъезда. Эллиот и Шиза облегченно выдохнули. Они уже напряглись, думая, что мужчина сейчас начнет отстаивать свою позицию, добиваться возвращения оружия, но нет, он просто взял и ушел без лишних слов. Только лишь одна Ева считала еще более подозрительной такую реакцию. Ни один охотник в здравом уме не будет так просто раскидываться направо и налево своим инструментарием. Да что говорить, даже она, некромант, тщательно берегла все свои ножички, напильнички, жертвенный серп от посторонних, хотя это раздобыть проще, чем ружья и пистолеты. Надо быть с ним начеку. Кто знает, что он задумал.

Через полчаса первые лучи солнца прорезали бледным светом предрассветную тьму. Ночь закончилась, а вместе с ней и все злоключения. Конечно, без внимания не осталось то, что они устроили во дворе: повсюду валялись гильзы, которые с удовольствием стали подбирать вышедшие погулять дети, кое-где были видны отпечатки массивных звериных лап и внушительные следы когтей. Часть, и без того держащихся на добром слове качелей, оказались доломаны окончательно, что вызвало явное недовольство у взрослых. Они стали активно искать виноватых во всем: кто-то считал, что это были бандиты, а кто-то всё сваливал на пьяниц и наркоманов. В любом случае, когда надо было среагировать, все либо были на работах, либо сидели молча дома, то ли боясь, то ли вообще не желая вмешиваться в непонятную ситуацию. Никто не хотел получить ни пулю в лоб, ни удар по шее. Своя шкура была важнее всеобщей безопасности. А утром можно уже выйти и поохать на несправедливость.

Ева смотрела на улицу и удивлялась. Странный народ. И не менее странный менталитет. Там, откуда она приехала, уже давно ночью бы все выбежали, включились в разборки, вызвали полицию, завертелся большой скандал, а тут, несмотря на явный шум и звуки выстрелов, никто даже и пальцем не пошевелил. Сейчас у женщины складывалось такое впечатление, что, если вдруг здесь кого-то будут насиловать или убивать, всё равно никто так и не придет на помощь. В любом случае, выходить сейчас было опасно, потому что все палки полетят на новых жильцов, как козлов отпущения, хотя они и вправду были во всем отчасти виноваты. Женщина перевела взгляд на всё еще страдающего от боли Эллиота и сладко зевающую Шизу.

— Предлагаю сейчас пересидеть тихо до вечера, а потом опять приступить к поискам Паучихи, — произнесла она.

Эллиот быстро кивнул, так как возражений у него не было, ровно как и какого-нибудь другого плана. Парень сейчас больше всего хотел просто по-человечески посидеть и отдохнуть от всего произошедшего, надеясь на то, что Охотник больше не вставит им палки в колеса, а Шиза завалилась спать. Так, за мелкими делами и отдыхом прошел и весь день. К ним временами стучались соседи, интересуясь, не знают ли они, кто мог совершить такое кощунство на детской площадке и не видели ли чего, на что все отнекивались, притворяясь слепыми и глухими. Ввязываться в излишние разборки крайне не хотелось, хотя это бы помогло им разузнать личность Охотника и уже окончательно от него избавиться.

Вечером вся компания, переодевшись в чистые вещи и приведя себя в порядок, снова вышла на улицу, и опять без какого-нибудь мало-мальского плана. Конечно, перед этим они обсудили, где может быть Паучиха, но Россия — слишком большая, и времени в запасе, чтобы обхаживать каждый сантиметр этой страны у них столько не было. Точнее, это была проблема только Эллиота, как самого маложивущего из них. Нужно было найти хоть одну, самую маленькую зацепку, а потом уже пытаться распутать этот клубок. Они втроем решили просто погулять по улицам Москвы, надеясь на случай. Конечно, никто и не думал о том, что подсказка упадет с неба, как это бывает в фильмах или книгах, поэтому каждый приглядывался к мельчайшим окружающим деталям.

Но как только они зашли в близлежащий парк на Эллиота что-то свалилось с дерева. Это было нечто черное, противное и крайне зубастое. Юноша заверещал, как девчонка, и запрыгал на месте. Подступивший к голове парня адреналин придал ему сил настолько, что он смог столкнуть с себя это существо. В бледном свете фонарей стали отчетливо заметны сгорбленные человеческие очертания. В плоти этого существа копошились странные существа, похожие на гадюк, а с острых, выпирающих вперед зубов, капала густая желтая слюна. Эллиот побледнел от увиденного и сделал несколько больших шагов назад, всем своим видом показывая, что не убегает, а просто отстраняется, хотя это было совершенно не так. Шиза медленно придвинулась поближе к Еве, не зная, как правильно реагировать на это существо.