— А вы зачем сюда приехали? — Решил от скуки завести беседу Охотник.

— Найти хозяина вот этого недоразумения, — указала тонким пальцем на Шизу лич.

— Вот оно как. То есть, где-то тут есть сильный вампир, который когда-то решил сделать из неё себе подобное существо? — Уточнил мужчина.

— Верно, — кивнула лич.

— Интересно. Теперь уже и мне хочется посмотреть на этого экспериментатора. — ухмыльнулся Охотник.

— Дед, тебе что, и вправду на пенсии нечем заняться? Зачем ты с нами пойдешь? Вдруг тебя радикулит по дороге хватит? — Отозвался лежащий на животе Эллиот.

— Не переживай, если хватит, то понесешь меня ты. Вон, сколько рук отрастил, и все не из плеч, — съязвил Охотник в ответ.

— От него и правда будет польза, — вступилась за мужчину лич, — опытная боевая единица в наших рядах будет не лишней. Я-то, конечно, могу со всем справиться и в одиночку, но не забывай, что каждое мое пользование силой разрушает имеющееся тело. Есть такой побочный эффект у некроэнергии. Мне всё равно в каком виде ходить, для меня тело — не больше, чем одежда для тебя, однако если люди увидят расхаживающего среди них скелета, то явно не обрадуются.

Охотник одобрительно кивнул головой, полностью соглашаясь с самым умным (по его мнению) и хладнокровным членом столь необычной команды. Мысль о том, что он сможет найти одного из древних вампиров и придушить собственными руками, ласкала его голову. Мужчина уже в красках представлял, как вонзает крепкий кол в сердце чудовища и сжигает на солнце, словно шашлык. Конечно, изначально он присоединился к команде не из-за своего поменявшегося отношения к Шизе. Нет, он до сих пор считал девушку крайне опасной, в особенности из-за её психического недуга: кто знает, что она выкинет. Может быть, через минуту подскочит и вгрызется в его незащищенное горло или же выпрыгнет из окна. Охотник скосил свои серые глаза на неугомонную Шизу, крутящуюся то вокруг Евы, то пытающуюся утешить страдающего Эллиота. Мужчина сильнее сжал свой охотничий нож. Сейчас он бы с лёгкостью смог бы накинуться на неё и, выждав момент, выкинуть на солнце, но нет, раз появилась рыбка крупнее, значит надо выждать момент и сыграть свою роль примерного друга и соратника. Теперь Охотник задался целью уничтожить главного вампира.

— Дедуль, ты чего так смотришь по-злому? — Раздался совсем рядом звонкий девичий голос.

Мужчина вздрогнул и перевел взгляд на вампиршу, трущуюся около его ног ярким розовым пятном, похожим на сладкую вату.

— Я просто задумался, тебе так кажется, — ответил растерянно он и столкнулся с пронзительным взглядом Евы.

Женщина, несмотря на то, что приняла мужчину в команду, всё равно относилась к нему крайне недоверчиво. Он ей казался до дрожи в зубах странным, а его поведение нелогичным: то он стреляет в Шизу и грозится её убить, а то сидит и треплет её по голове, будто бы ничего не было. Нужно тщательно следить за ним и не отпускать далеко от себя, чтобы не допустить трагедии и раскусить его истинные планы. Эллиот посмотрел на напряжённую Еву и решил немного снять накал между ней и Охотником, так как изначально отношения между этими двумя не наладились.

— Послушай, — обратился парень к мужчине, — а ты почему так обозлился на вампиров?

Охотник перевел взгляд на парня и задумался, подбирая правильные слова в голове, решая, сказать правду или красиво солгать.

— Обидели они меня сильно. Точнее один. Я ж всю жизнь был военным, то туда, то сюда мотался, даже какое-то время жил на границе с Китаем. Там познакомился с женщиной, беженкой, которая так и норовила прошмыгнуть мимо меня. Несколько месяцев мы играли в салочки, пока, наконец, не поняли, что просто хотим видеть друг друга из-за безумной привязанности. Через год поженились, а потом и дочка родилась, вся в мать, такая хорошенькая, щекастая и глазки — щёлочки. От меня, наверное, только цвет кожи взяла, — мечтательно затянул мужчина и закурил сигарету, — хорошие были времена. А потом переезд в небольшой городишко, стоявший чуть ли не посреди глухого леса. Сами понимаете, Россия — огромная страна. Земель много, вот и выстраиваются поселения в самых необычных местах. Не хотелось покидать насиженный тёплый и уютный дом, да служба заставила, ничего не поделаешь. К тому же я навел справки и узнал о странной городской легенде: будто бы кто-то похищает каждые пять лет детей, и больше они не возвращаются. Но, прожив там три года, я ничего необычного не нашел. И вот, одной ночью я проснулся от странной музыки, доносившейся с улицы, и сразу же пошел в детскую, чтобы проверить, спит ребенок или нет. И какого было моё удивление, когда дочери в кровати я не обнаружил. Она словно бы исчезла. Я выбежал на улицу в одних трусах: а там толпы детей, будто завороженные идут прямо к лесу. Я стал останавливать их, разворачивать, но меня будто бы никто не слышал, все шли к одной цели. Тогда я побежал следом, чтобы увидеть врага в лицо. Из оружия при мне, к сожалению, был только тапок, и тот один, потому что второй потерял по дороге.

Мужчина затих, рассматривая свои большие, покрытые мозолями ладони. К горлу его подкатил ком, все воспоминания вспыхнули так ярко, будто бы он только недавно снова стал свидетелем той самой трагедии двадцатилетней давности. Глаза заполнили тяжелые горючие слезы.

— А дальше, что было дальше? — Поинтересовалась тихо Шиза, вцепившись ему в брючину.

Эллиот одёрнул девушку, чтобы та не торопила рассказчика. Что-то парню подсказывало, что дальнейшее повествование будет настолько болезненным для мужчины, что каждое слово приравняется к куску битого стекла в горле. Ему нужно было посидеть и переварить всё, как следует.

— А потом я увидел горящие в ночи глаза, острые клыки и море крови. Меня уволокли куда-то, точнее, нет, откинули. А что было дальше — неизвестно. Я потерял сознание от удара по голове и очнулся только с утра на краю леса. С той самой ночи моя дочь считается пропавшей без вести, ровно, как и большая часть детей. Жена плакала днями напролет и молилась, чтобы её ребенок вернулся. Но, как только стали в округе находить куски тел пропавших, она начала угасать с каждым днем сильнее и сильнее. Мне было больно на неё смотреть, и я всячески пытался её утешить, но жена была непреклонна, а горе её слишком велико. Однажды она попросила меня передвинуть диван от одной стены к другой. Конечно, я потакал её любви к перестановкам, но этот раз был для меня роковым. Если бы я только знал, ЧТО она задумала, то ни за что бы не согласился. Как только диван оказался в нужном месте, моя супруга поднялась вверх на тонкой, но прочной бельевой веревке, привязанной к шее и спрятанной за тонким шелковым шарфиком. Я повесил её собственными руками. Мне ничего не оставалось, как опустить руки и пустым взглядом смотреть как любимая женщина качается мёртвая посреди комнаты. Призрак того злополучного дня до сих пор меня преследует в самых страшных кошмарах. Так, оставшись один, я начал копать информацию и вышел на того самого злодея, коим оказался вампир.

— И ты его поймал? — Спросил Эллиот.

— Нет, уж больно скользкий, гадёныш. Но, я всё еще продолжаю поиски своей дочери…или хотя бы того, что от нее осталось, — ответил Охотник.

— И ты думаешь, что она всё еще жива? — Переспросила лич.

— Я уверен в этом, — твердо обозначил мужчина и развернулся к окну.

Снова зависло неловкое молчание. Никто не хотел дальше развивать эту больную для Охотника тему. Было видно по его живым, неподдельным эмоциям, что он не врал. Его жизнь пошла под откос только из-за одной роковой трагедии, случившейся из-за неблагоприятных стечений обстоятельств. В такие моменты вспоминается фраза: «что Бог не делает — то к лучшему». Мужчина судорожно вздохнул: как бы он не пытался увидеть плюсы в своей истории, так он их и не нашел. Шиза прижалась к Охотнику и стала аккуратно гладить его по голове, как бы успокаивая и оберегая от всех переживаний. Ева вздохнула. Похожие рассказы в ее практике были не редкими, что как раз и служило причиной раздора между вампирами и людьми. Одни от старости становились слишком жестокими, а вторые не понимали, что не все кровопийцы такие гады. На секунду лич подумала о том, что это мог быть тот самый, что обратил Шизу. Но нет, слишком выпячивает своё эго столь экстравагантными поступками.