— Потому что чувство вины — это сильная эмоция, которую тебе, как никому другому, трудно заглушить. Бегство — мощный инстинкт, — хмыкает он, кивая головой. Ухмылка ползет по его губам, когда он касается моей щеки и проводит большим пальцем по моим губам. Я не уверена, что он находит таким забавным в этой ситуации. — Хотя требуется больше сил, чтобы остаться и бороться.

— Бороться за что? Он мертв, и каждый день теперь может показаться, что я не заслуживаю того, чтобы быть здесь живой и здоровой.

— Сэмюэль умер не просто так. Он был злобным человеком, питался нашими слабостями, и всю свою ненависть он использовал против нас. Чтобы заставить себя поверить, что знает лучше всех, что он всегда прав… Что он был лучше.

Я молчу, когда он целует мой лоб, прежде чем снова посмотреть на меня.

— То, что он мертв, не делает его святым. Его жизнь не стоила многого, если его убеждения шли вразрез со всем, что наше общество пытается искоренить. Не трать ни секунды на то, чтобы думать иначе, Тея. С тобой все будет в порядке, со всеми нами. До тех пор, пока мы будем молчать.

Сдерживаю комментарии, потому что слова Ксавьера не соответствуют его точке зрения. Я точно знаю, что он считает нас лучше, потому что у наших семей есть деньги. Он считает, что высший класс привилегирован, а богатство наших родителей позаботится обо всем в случае, если все превратится в дерьмо. Дело в том, что Ксавьер не скажет этого вслух, чтобы кому-то стало хуже. Но у него есть свое мнение, которое иногда просвечивает сквозь его поведение. Правда, только когда он это позволяет. А это бывает нечасто.

Вместо того чтобы сказать это, я прикусываю нижнюю губу и киваю.

— Пойдем. Может, ты прекратишь эту драку и не дашь своему брату убить меня достаточно быстро, чтобы мы могли что-нибудь придумать.

Он берет меня за руку, и мы идем дальше в квартиру, в которой Ксавьер живет один.

Тея

Паранойя пронзает мое тело, когда я вижу остальных в гостиной. Уже были моменты, когда до меня доходила серьезность ситуации, но сейчас, когда все они смотрят на меня, все возвращается в десятикратном размере. В комнате воцаряется тишина, когда я сажусь на один из диванов, рядом с Ксавьером.

Глаза Уилла сужаются, так как он почти не замечает пространства между нами и выглядит несколько трезвым.

— Черт возьми, — слышу я бормотание Ксавьера, не сводя глаз с моего брата.

Впервые я должна согласиться с ним, что то, что Уилл знает о нас, не самая лучшая идея. Потому что это именно то, что он думает. Я его сестра, так что в какой-то момент он начнет относиться ко мне так же, как и раньше, но Ксавьеру это будет нелегко. Они были лучшими друзьями, может быть, до сих пор ими остаются, поэтому его предательство, вероятно, ранит сильнее.

— Нам нужно пойти в полицию, — начинает Офелия, ее голос дрожит. Ее глаза выдают, насколько она напугана. Она всегда была отличным другом и замечательным человеком, но никогда не была сильной духом. Не тогда, когда что-то идет не по ее плану. Она организованный и осторожный человек. Я могу только представить, как это повлияло на нее.

Воздух в моих легких замирает.

— Что нам нужно, так это полностью заткнуться и вернуться к своей жизни, — бормочет Уилл себе под нос, но в окружающей нас тишине мы слышим его отчетливо.

Элиас, обычно спокойный, прожигает взглядом дыру в моем брате, покачивая головой. — Рано или поздно они найдут его гребаное тело. Они начнут искать.

— Они его не найдут.

Голос Ксавьера снова спокоен. Он уверен в своих словах, без колебаний. Часть меня хочет знать, где именно находится тело Сэмюэля, но другая часть не хочет, чтобы я мечтала о другом. Взглянув на Офелию, я вижу, что она тоже не собирается спрашивать об этом.

— Он живет в студенческом общежитии. Его соседи по квартире поймут, что он ушел. Они обратятся в полицию, когда он не вернется. Пока они не подадут заявление, все хорошо. Но это ненадолго.

— Ты что, оглох? Они его не найдут, — повторяет Ксавьер.

Я вижу, как Ксавьер и Уилл обмениваются взглядами с некоторым пониманием. Они ведут бессловесный разговор, который я хотела бы понять. Они спокойны и собранны, в отличие от остальных. Офелия дрожит, жуя губу, а Элиас глубоко дышит. Я дергаю рукав своей толстовки, как будто это принесет мне покой. Я не говорю ни слова, потому что мне нечего сказать. Я не сдамся. Не ради такого человека, как Сэмюэль. И я не стану разрушать жизнь своих друзей ради него.