Однажды увидел он ворона. Сидит ворон на большом камне — чёрный, важный, глаза закрыл, ни на кого внимания не обращает.

Подошёл оленёнок к камню, позвал тихонько:

— Харна, харна!

Молчит ворон.

Опять он позвал:

— Харна, харна!

Ворон только чуть глаза приоткрыл.

Громче прежнего крикнул оленёнок:

— Харна, эй, харна!

Посмотрел ворон с высоты, увидел, наконец, оленёнка, раскрыл клюв:

— Чего тебе?

— Давай с тобой дружить, харна.

Услышал ворон эти слова, закаркал, защёлкал клювом. Долго он так смеялся, потом сказал:

— Что ж, ладно, залезай сюда на камень. Посидим немного, а потом полетим вон к той сопке.

— А я ведь летать не умею, — сказал оленёнок.

— Ну так какой же ты мне друг, — ответил ворон, взмахнул крыльями и полетел на дальнюю сопку.

Опять остался оленёнок один. Побрёл он дальше по тундре. Шёл, шёл и увидел большое озеро, а в нём щука плавает, носом воду рассекает, хвостом управляет.

Склонился оленёнок к озеру:

— Пыря, эй, пыря!

Высунула щука нос из воды:

— Кто это меня там зовёт?

— Это я, оленёнок — маленькие рожки. Давай с тобой дружить.

— Что ж, — сказала щука, — я тоже не прочь иметь друга. Ныряй в воду, будем вместе плавать, ельцов и окуньков ловить.

— Да ведь я плавать не умею, — испугался оленёнок.

Рассмеялась щука:

— Вот видишь, какой же ты мне друг. — Повернулась к оленёнку хвостом и поплыла по своим делам.

Опять остался оленёнок один. А тут ещё вечер наступил. Стало солнце к горизонту клониться. Вдруг видит оленёнок: вдалеке огонёк горит, у костра человек сидит, котелок над огнём повесил, похлёбку варит.

Подошёл оленёнок поближе.

Увидел его человек и спрашивает:

— Откуда и куда ты идёшь, оленёнок — маленькие рожки?

Заплакал оленёнок и рассказал человеку про свою беду.

Выслушал его человек и сказал:

— Не плачь. Была у тебя беда, а теперь нету её. Я буду твоим другом.

Остался оленёнок и вырос в большого белого оленя с красивыми ветвистыми рогами.

Говорят, что с тех пор в тундре олени и живут вместе с человеком.

от что было.

Жила на земле бедная женщина. Было у неё четверо детей. Не слушались дети матери. Бегали, играли на снегу с утра до вечера.

Вернутся к себе в чум — целые сугробы снега на пимах натащат, а мать — убирай.

Одежду промочат, а мать — суши.

Трудно было матери.

Вот один раз летом ловила мать рыбу в реке. Тяжело ей было, а дети ей не помогали. От жизни такой, от работы тяжёлой заболела мать. Лежит она в чуме, детей зовёт, просит:

— Детки, воды мне дайте. Пересохло у меня горло. Принесите мне водички.

Не один, не два раза просила мать. Не идут дети за водой.

Старший говорит:

— Я без пимов.

Другой говорит:

— Я без шапки.

Третий говорит:

— Я без одёжи.

А четвёртый и совсем не отвечает.

Сказала тогда мать:

— Близко от нас река, и без одёжи можно за водой сходить. Пересохло у меня во рту. Пить хочу!

Засмеялись дети, из чума выбежали. Долго играли, в чум к матери не заглядывали.

Наконец захотелось старшему есть — заглянул в чум.

Смотрит, а мать посреди чума стоит. Стоит и малицу[3] надевает.

И вдруг малица перьями покрылась.

Берёт мать доску, на которой шкуры скоблят, и доска та хвостом птичьим становится.

Напёрсток железный клювом стал.

Вместо рук крылья выросли.

Обернулась мать птицей и вылетела из чума.

Закричал старший сын:

— Братья, смотрите, смотрите, улетает мать птицей!

Тут побежали дети за матерью, кричат ей:

— Мама, мы тебе водички принесли!

Отвечает им мать:

— Ку-ку! Ку-ку! Поздно, поздно. Теперь озёрные воды передо мной. К вольным водам лечу я.

Бегут дети за матерью, зовут её, ковшик с водой ей протягивают.

Меньшой сынок кричит: