— Кем работает моя невеста, вы уже знаете, а сам я работаю в центральном аппарате НКВД, майор по званию, мое полное имя Шлыков Иван Авдеевич, — с этими словами он предъявил служебное удостоверение.

Артем ожидал разных исходов, того же, что произошло дальше, даже предположить не мог. Вот так и бывает в жизни, когда проваливаются в простейших, казалось, ситуациях опытные разведчики, так как предугадать всего невозможно. Игорь Витальевич неожиданно помрачнел, глаза его сузились, он хотел было открыть кобуру с наганом на правом бедре сзади, но, видя, что Иван тоже потянулся туда же, вынул из кармана бриджей пачку папирос «Казбек» и, открыв ее, предложил ему.

— Спасибо, я не курю, — вежливо отказался Иван.

Напряжение достигло своего предела. И женщины, и доктор — все почувствовали, что здесь пошло все не так, как надо. Нужна была разрядка, и Артем сам пошел на нее: он вынул из-за пояса сзади ТТ и положил его на стол, спокойно глядя в глаза сидевшим напротив хозяевам. Глава семьи оценил этот жест, он взял из коробки папиросу, смял ее конец мундштуком и, поднявшись из-за стола, предложил Ивану выйти покурить на балкон. Жена закрыла рот рукой.

— Не беспокойся, дорогая, все будет нормально, — когда они вышли, он закрыл за собой дверь.

Они стояли некоторое время молча. Наконец, Игорь Валентинович достал из накладного кармана пиджака красное служебное удостоверение и протянул Ивану. Раскрыв его, тот увидел сотрудника высшего комсостава НКВД с четырьмя ромбами в петлицах.

— Здравия желаю, товарищ комиссар Госбезопасности 2-го ранга, — с улыбкой произнес Иван, возвращая удостоверение.

— В наших званиях разбираетесь, господин шпион, как же вы не просчитали там, за бугром, что Ваня Шлыков убит был вместе с семьей два года назад, больно очевидный прокол-то.

— Да мы все это знали, но то, что встречусь с сотрудником такого ранга, да еще знакомого раньше с майором Шлыковым лично, этого, конечно, предположить не могли.

— Он работал под моим личным руководством и был скомпрометирован капитаном Гришаевым, а тот был прямой протеже генерального комиссара Госбезопасности Ежова. Известен вам такой или нет?

— Держать в ежовых рукавицах, — вновь улыбнулся Иван.

— В их самых. Так как же будем со шпионажем? — комиссар уставился на него немигающими глазами. Артем понял, ему придется открыться и все рассказать.

— Шпионаж, честно признаюсь, осуществляется, но не в пользу западных стран. Я тоже работаю на СССР, как и Вы.

— Как Вы можете работать на нашу страну, если представились несуществующим сотрудником НКВД? Ваша легенда гроша ломаного не стоит, — удивился комиссар.

— Нас интересует сталинская экономическая модель, ее жизненность и востребованность обществом. Я послан из 2039 года, чтобы собрать теоретический материал для сверки и выработки курса развития государства. Мое настоящее имя — Соколов Артем Кондратьевич — майор МГБ СССР.

Комиссар сильно закашлялся, очевидно, в этот момент затянулся в себя. Когда он, наконец, раздышался, то с минуту пораженным взглядом разглядывал Артема, не веря в только что услышанное. Он с недоверием потрогал его рукой и, убедившись в его реальности, попросил доказательств, так поступил бы любой ответственный сотрудник спецслужб.

Майор подумал, что показывать чудо-зажигалку пока рановато, и предложил вот какой вариант:

— Легко, — согласился он. — Вы хорошо разбираетесь в музыке? Вижу, у вас в зале стоит фортепиано по-нашему. — Я не очень, но моя жена — в совершенстве.

— Замечательно, тогда идемте к инструменту, я вам исполню прекраснейшую вещь, которой ваша супруга никак не может знать, так как она будет написана в 1964 году.

Они вернулись в зал, хозяин указал рукой на пианино:

— Дорогая, — обратился он к жене, — сейчас майор нам сыграет, прошу тебя, послушай и скажи, что это за произведение?

Татьяна Сергеевна подошла и облокотилась сбоку на пианино. Тема слегка размял пальцы и наиграл сюиту из кинофильма «Метель» по повести А. С. Пушкина, он играл очень проникновенно, всецело отдаваясь исполнению, и не заметил, как Нета тоже подошла и встала у другого конца инструмента. Вальс был прекрасен и исполнялся мастерски, казалось, будто русская январская зима вдруг заполнила зал. Когда же в середине композиции зазвучало лирическое диминуэндо, на глазах хозяйки показались слезы, она ревела, но рукой показала маэстро, чтоб тот продолжал играть. Доктор тоже встал из-за стола и подошел ближе, сняв очки.

Лишь прозвучали последние аккорды, супруга Игоря Витальевича, закусив нижнюю губу, отрицательно закачала головой:

— Игорь, я не знаю, что это за чудо?! Его сейчас нет в нашей музыкальной жизни, ни у нас, ни за рубежом, я бывала на многих концертах, постоянно просматриваю партитуры, и техника, и стиль совершенно незнакомые и неизвестные. Молодой человек, кто бы Вы ни были, но исполнили Вы гениальную вещь и исполнили ее потрясающе!

Нета зааплодировала, тоже потрясенная сюитой и техникой исполнения, ее поддержала супруга хозяина и доктор.