— Что же Вы исполнили, красавец? Скажите, я должна знать.

Майор вопросительно посмотрел на комиссара, тот перевел взгляд на доктора, последний, понимая нерв момента, засуетился:

— Я должен вас ненадолго оставить, мне нужно проведать пациента, ему нужно крепко выспаться.

— Мной исполнена сюита гениального композитора Георгия Свиридова к экранизации известной повести Пушкина «Метель», осуществленной в 1964 году талантливейшим режиссером Владимиром Басовым. Так что Вы теперь скажете, Игорь Витальевич, я убедил Вас? Кстати, этот Свиридов уже четыре года у вас, здесь, пишет музыку к произведениям Пушкина, просто вы его не знаете, но это легко проверить, если захотите: город Ленинград, Центральный музыкальный техникум, класс фортепиано И. Браудо.

— Дорогой, я не вправе вмешиваться в твои дела и тоже пойду сейчас к сыну, но запомни, враг не сможет так проникновенно и талантливо сыграть русскую сюиту, — она чмокнула мужа в щеку и отправилась в комнату сына.

Комиссар в неопределенности ходил по залу, заложив руки за спину. Положение, в котором он оказался, было неординарным: ему только что представили доказательство существования какого-то другого государства с таким же названием, но отдаленного во времени на 100 лет. Это было трудно понимаемо. И все же этот молодой красавец сидел на стуле у пианино и доброжелательно улыбался ему. Пытливый ум профессионала подсказывал комиссару еще раз все перепроверить, и он, подумав, спросил майора:

— Если Вы из будущего, то у Вас здесь должны быть Ваши предки, дедушка, скажем, или еще кто-то. Можете назвать?

— Разумеется. Если сможете в это время, свяжитесь с Управлением наркомата по Ивановской области и запросите подтверждение на сотрудника из Шуйского отдела НКВД Соколова Максима Захаровича, он недавно направлен туда по комсомольской линии после окончания средней школы.

Эта идея очень понравилась Игорю Витальевичу, он вышел в прихожую и минут пятнадцать звонил по своей инстанции, когда же он вернулся, лицо его выражало крайнее изумление, видимо, наличие сотрудника подтвердилось. Пройдя взад-вперед по залу несколько раз, он взял стул и, подойдя к пианино, сел напротив таинственного майора. Немного прищуриваясь, он разглядывал его с минуту, затем опять дотронулся ему до щеки и рук, пытаясь еще раз удостовериться в реальности происходившего. Артем сейчас смог хорошо разглядеть его: до 50 лет, еще довольно свежий мужчина с гладко выбритым лицом славянской внешности, он производил впечатление волевого и сильного человека; слегка тронутые сединой виски говорили о большой психической нагрузке, которую он испытывает на работе и дома; большие серо-голубые глаза светились добротой и интеллектом. Артем искал в чертах лица хоть малейший признак, указывающий на дегенерацию: несимметричность, кривой рот, родимые пятна и бородавки, и не находил их. Было очевидно: с этим человеком можно иметь дело. В это время Артема посетила замечательная мысль.

— А знаете, Игорь Витальевич, — как можно серьезней произнес он сидящему напротив и изучающему его комиссару, — у меня к Вам есть деловое предложение. Хотите, озвучу?

Хозяин квартиры, окончательно убедившийся, что перед ним живой реальный человек, все же с сомнением, но кивнул.

— Вы, наверное, заметили, что я как две капли воды похож на Вашего бывшего сотрудника, мне ведь неспроста в нашей «конторе» эту легенду выстроили. Значит, что?

— Ты можешь явиться к Гришаеву, будто чудом остался в живых, и принудить его дать признательные показания в попытке убийства тебя и всей твоей семьи, — сразу сообразил комиссар, при этом он встал со стула и вновь заходил по комнате, скрестив руки на груди, глаза его заблестели. Он сел на стул и уже с теплотой во взгляде обратился к Артему. — Ведь этот Гришаев настоящий дьявол, у него на всех компромат собран и привязки везде, что такое честь и совесть он и понятия не имеет, и безжалостный абсолютно, зверь натуральный. Мой шеф с радостью от него избавится, только не знает, как. Ваня Шлыков был очень опытный работник, тот был у него в подчинении, и вот видишь, как грамотно его подсидел и убрал, да еще все хвосты замел. Я даже боюсь тебя к нему подпускать, молодой ты, красивый, и невеста у тебя сущий ангел. Даже не знаю, как мне быть?

— Давайте так, товарищ комиссар, — улыбнулся майор, — если нужно вывести этого монстра на чистую воду, я это для Вас сделаю, а потом мы вернемся к разговору, о котором я упомянул по телефону. У меня к Вам будет очень большая просьба.

— Надеюсь, выполнение ее будет в моих силах? — взгляд высшего офицера НКВД выражал одновременно и заинтересованность, и озабоченность, он был заинтригован.

— О Гришаеве Вы говорили, будто он протеже Ежова, следовательно, Вы идете по линии Берии, ведь так? Значит, организовать мне встречу со своим шефом вполне сможете.

— Это, конечно, да, у меня есть к нему заход. Надеюсь, Вы не убрать его собираетесь, не нужно, он хочет остановить террор и, вообще, как мне кажется, прогрессивный человек.

— Не беспокойтесь. Вопросы и только вопросы.

— Хорошо! Завтра приедем на нашу дачу и все в деталях обсудим, а сейчас давайте сядем к столу, Таисия Олеговна подала чай, а мы его так и не попили, — он встал и пошел в комнату сына приглашать жену и доктора к столу.

«Служанку по имени и отчеству называет, это его положительно характеризует», — отметил про себя Артем.

Когда все вновь собрались за столом, жена первое время настороженно смотрела на мужа и на молодого человека, но, видя, что напряжение отсутствует, тоже успокоилась и вежливо спросила, чувствовалось, ее съедало любопытство:

— Молодой человек, Вы прекрасно играете, интеллигентно выглядите, наверняка владеете иностранным языком, каким, если не секрет?

— Английским.

— О! — глаза Татьяны Сергеевны удивленно расширились. — Why English? Now everyone has taken up German, in view of the impending threat.[1]

— You see, in the world where I live the USSR is dominant, but English remained the language of international relations, we did not want to change anything here.[2]

— Я не ошиблась, вы настоящий интеллигент, а произношение какое! Меня не обманешь, сама в МГУ английский преподаю. Спасибо за откровенность, я Вас поняла, больше мне говорить ничего не надо, — она повернулась в сторону мужа и незаметно опустила ресницы. По ее поведению Артем понял, что она на его стороне.

Выпив по чашке некрепкого грузинского чая с вареньем, вприкуску с прекрасным, круглым пирогом, который хозяйка сама заботливо порезала на дольки, хозяева и гости еще около часа не спеша вели разговор о том о сем, иногда сопровождающийся заразительным смехом. Лишь когда часы пробили полночь, хозяйка встала и пожелала всем доброй ночи: «Таисия Олеговна, мы с Игорем ляжем здесь, доктор с Васей, а молодой паре постелите, пожалуйста, в спальне».