Рассказ для детей дошкольного возраста.
ОДНО СЛОВО — КОНЧАНСКОЕ…
Название села Кончанское происходит от слова «кончаться».
Когда-то местные жители так и считали — на этих землях свету конец, дальше — болота, озёра, непроходимые леса. Идти пешему или конному, а тем более ехать в телеге — некуда.
В те времена, о которых пойдёт речь, село Кончанское было имением Александра Васильевича Суворова, известного всему миру полководца.
Служить Суворову довелось при императрице Екатерине Второй. Императрица ценила полководца, который одержал много побед и не потерпел ни одного поражения.
Но императрица умерла, и царствовать стал её сын Павел Первый, человек вспыльчивый и гневливый по пустякам. Он узнал, что Суворов недоволен новыми порядками в армии, да ещё изволил смеяться над ним, императором… И Павел сослал полководца в Кончанское. А в приказе по войскам повелел написать: «…Фельдмаршал граф Суворов, так как войны нет и делать ему нечего, отставляется от службы».
…Выла в трубах февральская вьюга, заметала вокруг Кончанского дороги и овраги, а возле изб наметала сугробы.
Фельдмаршал кутался в лисий халат, читал книги о славных баталиях и тосковал. Он тосковал по любимому воинскому делу, по солдатам, которых любил, как отец, по дальним походам.
«Неужто не понадоблюсь? — думал Суворов. — Неужто до конца не нужен?»
Старческая бессонница мучила его. Он бродил по маленьким комнатам своего домика и кашлял в кулак…
«Забыли, забыли полководца. Кончилась жизнь. Одно слово — Кончанское…»
КУРЬЕР
Но в один из зимних солнечных дней на дороге зазвенели бубенцы.
— Прошка! — крикнул Суворов денщику, старому солдату, с которым проделал все походы. — Прошка! Никак, едет кто? Выгляни на крыльцо!..
— Кому ехать-то? — отвечал обленившийся Прошка. — И какое крыльцо? Всё снегом позаносило. Дверей не открыть…
Но бубенцы — ближе: тройка заворачивала во двор. Знать, горячие кони, если пробились по заснежённой дороге! Уж не курьер ли по важному государеву делу? Так и есть — курьер! Да не какой-нибудь — генерал! Ахти, из самого дворца… Отдал честь фельдмаршалу, откинул подбитый мехом плащ и, как шпагу для салюта, выхватил конверт с красными печатями:
— Пакет от императора!
— Для дела, что ли, понадобился? Поглядим… — сказал Суворов.
Посыпался сургуч, хрустнула толстая бумага. Суворов, прищурясь, начал читать: «Сейчас получил я, граф Александр Васильевич, известие о настоятельном желании венского двора, чтобы вы предводительствовали армиями его в Италии…»
Вот оно что! Австрийцы зовут его, Суворова, на помощь…
В те годы Австрия воевала с Францией, а Россия была Австрии союзницей.
Прошка с беспокойством заглядывал в двери. За Прошкой толклись дворовые. «Ужели новая хула на Александра Васильевича? Не дальше ли куда, не в Сибирь ли решил упечь старика царь-император?..»
— Прошка! — крикнул Суворов. — Собирайся в дорогу. Едем к армии! В поход! В Италию! Французы австрийцев побили. Вся надежда на русского солдата.
— Что ты, батюшка! Какая Италия? И денег нету.
— За деньгами вели послать к старосте Антону. Сказать ему: граф Суворов взаймы просит двести пятьдесят рублей. А генерала напоить, накормить!.. Да ты, сударь мой, садись к столу! Устал, чай… Что там в Европах? Я тут газет не читаю. Что слыхать о предводителе французов, генерале Бонапарте?
— Бонапарт удивляет Европу своим проворством. В генералитетах считают, что только вы, граф, сможете ему противостоять.
— Ну, ну, поглядим… А что государь Павел Петрович?
— Государь ждёт вас, граф, чтобы сказать, чтобы вы, граф, воевали по-своему, как умеете. А он мешать не будет… А старое, что было меж вами, — забыть!
— А я и забыл, — сказал Суворов.
ВОЕННЫЙ СОВЕТ
Французы в те времена воевали со всей Европой и захватили многие страны. У них была самая сильная армия, храбрые солдаты и умелые генералы. А во главе стоял самый умелый — генерал Наполеон Бонапарт.
Австрийцы же очень хотели освободить от французов Италию, чтобы самим там хозяйничать.
Но одним австрийцам воевать с французами было не под силу, потому они и пригласили Суворова с его полками.
Приехал Суворов в Вену, столицу Австрии, явился на военный совет.
Австрийцы разложили на столах большие карты, шелестят по ним рукавами, расшитыми золотом: «Вот так мы будем воевать, если французы отсюда двинутся… А так, если не двинутся…»