Объясняют союзники-австрийцы Суворову, что, мол, воевать надо осторожно, не спеша. Сегодня переждать, завтра наступать, послезавтра — отдыхать…

— Это что за река? — спрашивает Суворов, оглядев план.

— Это, ваша светлость, река Адда. Здесь мы намерены кампанию закончить. Реку переходить опасно. Да и не надобно… У нас всё рассчитано. Вся война от начала до конца. А как ваша светлость полагает?

— Как полагаю? — И Суворов перечеркнул австрийский план крест-накрест. — Начну переходом через Адду, а кончу где бог даст.

Так Суворов начал Итальянскую кампанию…

Из Италии в Россию, в Петербург, в самый дворец, мчались гонцы-фельдъегери. Не успевал один передать весть, следом уже скакал другой:

— Новая победа Суворова!

— Суворов взял крепость Брешию!

— Суворов выбил французов из города Бассано!

— Суворов освободил Милан!

— Захватил Турин!.. Разбил французов у Треббии!.. Победил при Нови!..

— Вся Италия освобождена от французов! — принёс очередную весть в Петербург суворовский гонец.

И в царском дворце зажгли сотни восковых свечей. Праздничный бал!

…Разгромленная французская армия отступала, бросая оружие и знамёна.

Но был у французов генерал, который поклялся во что бы то ни стало взять Суворова в плен. Этот генерал был смелый человек и талантливый воин. Звали его — Массена. С ним Суворов ещё не воевал: Массена со своими дивизиями стоял на севере, в Швейцарии, за высокими горами Альпами.

Италия была освобождена от французов, но теперь австрийцы требовали от Суворова новых побед.

— Хорошо бы вашей светлости освободить и Швейцарию, — говорили они Суворову. — С вашим императором мы уже договорились. Он согласен.

И верно — гонец от Павла: «Идти в Швейцарию!»

Всю ночь просидел Суворов над картой нового похода. На карте были нарисованы высокие горы, а там, где обозначались вершины, белели незакрашенные пятна. Это значило, что горы были так высоки, что и летом с их вершин не сходил снег… Швейцария… Альпы…

Русские генералы, стоя вокруг Суворова, тоже разглядывали карту:

— Охо-хо! Страшные места! Ущелья да пропасти!.. Дорог-то и не видно… Только орлам летать…

— Орлам? — спросил Суворов. Он провёл грифелем жирную черту на карте. — Вот так когда-то через сии грозные Альпы прошёл африканец Аннибал. Со слонами и армией. А наши солдаты — орлы не хуже! Подождём три дня. Австрийцы обещали помощь — одежду да пушки, хлеб да вьючных мулов. Путь нам будет труден…

Но австрийцы обманули. Не прислали ни хлеба, ни мулов, ни пушек.

— Больше ждать нельзя, — сказал Суворов и приказал полкам подниматься в горы.

Дорог через Альпийские горы и вправду не было. Одни только козьи тропы, да и те — под охраной французских стрелков. Попробуй-ка сунься!

В сентябре в Альпах дожди да туманы. Реки вздуваются, выходят из берегов, грохочут камнями по дну ущелий.

Пасмурно и мглисто.

Позади осталась солнечная Италия, зелёные луга, апельсиновые рощи.

Здесь — только скалы, мокрые, холодные, чёрные, неприступные. А где-то впереди между вершинами гор — перевал. Сен-Готард.

Выше и выше поднимаются русские солдаты, медленно отступают, отстреливаются французы.

Щёлкнет сверху тяжёлая пуля, покатится высокая шапка-кивер, выпадет из рук мушкет. Никогда уже не увидит русский солдат ни матери, ни жены.

Задние ряды словно подталкивают тех, кто впереди. Тянут пушки, провиант, полковое добро. На верёвках поднимают лошадей.

Вжимаясь в камни, ползут вверх солдаты, карабкаются. Пластаются по скалам. Недаром и зовут их пластунами. Все они — отменные стрелки. Щёлкнет снизу вверх пуля, и по французскому солдату будут где-то плакать малые дети…

Суворов разделил войско на три отряда. Один отряд обходит гору слева, другой — справа. Сам Суворов с третьим отрядом идёт прямо.

Всё круче и круче гора. Небо сумрачное, низкое. Ночь близка. В темноте пули ударяют в камень: щёлк, щёлк, щёлк… Вспышки выстрелов точно огненные иглы…