Из дальнего коридора эхом пронеслось чьё-то рычание и какой-то грохот, проходящий на тысячную армию, бегущую на прямое столкновение. Эльфка вздрогнула, когда такие же звуки послышались и из другого коридора.

— Всё, Балакур, кончай её! — приказал Мратский. — Она ничего не скажет.

Балакур достал трофейный тесак, который он когда-то забрал у лучшего шеф-повара Орсии. Здоровяк замахнулся. Прозвенела тетива и послышался свист. Стрела, ударившись об лезвие тесака, отлетела, как и сам тесак. Балакур испуганно отпрянул и оглянулся. Мратский и наёмники настороженно выдернули мечи из ножен и уставили на коридор, где затаились Август и Тали.

— Только один человек может так метко стрелять! — выкрикнул Марсткий, сойдя с пьедестала и сделал пару шагов к коридору. — Точнее, лишь один эльф может так стрелять!

На всякий случай полковник сдёрнул со спины щит и слегка приподнял его. Жаль он не знал, что его этот щит не спасёт. Никого ещё не спас.

— Сейчас я сражаться не хочу, как и вы, наверное! Я хочу выйти отсюда и больше никогда не возвращаться, так что давайте мы вместе найдём выход и не будем резать друг другу глотки?

— А что будет, когда мы найдём выход? — спросил Август, выходя из темноты. — Будем резать глотки?

— Нет. Я скажу Ореону, что ты мёртв, а ты за такую щедрость должен будешь залечь на одно и, желательно, вообще уехать из Орсии, не появляться в приюте Родава и в Элтии.

— Заманчивое предложение, но прятаться я от него не буду, а скорее, за такую дерзость и попытку меня убить, лишу его головы. Хотя нет, сначала я отрежу ему член, а уже потом голову. — Со злобной ухмылкой промолвил Август.

— Я соглашусь, а знаешь почему? Ты никогда не сможешь его убить.

Вновь из всех коридоров эхом донеслось рычание и грохот. В этот раз наёмники насторожились и начали заглядывать в коридор, выставив заранее мечи и факела. Эльфийка же вздрогнула опять и Август, мельком на неё глянув, заметил, что её лицо искажено в гримасе невиданного ранее ужаса. Такого лица ему и вправду никогда не доводилось видеть. Эльфка друг вскочила на пол и рванула к тесаку, лежавшему рядом, но мощная нога Балакура удачно её оттолкнула. Здоровяк поднял тесак и угрожающе замахнулся.

— Не смей! — крикнула Тали. — Нельзя её убивать!

— Это ещё почему? Она же ничего дельного не скажет!

— Разве это причина её убивать, ублюдок ты конченный? Она такое же живое существо, как и мы все!

— Балакур, не порть мне переговоры! Пусть эта ушастая идёт куда хочет! — скомандовал Мратский.

Эльфка начала смотреть по сторонам, всматриваться в коридоры, а рычание и грохот, которые многих не особо беспокоил, становились всё громче и громче.

— Они идут… — прошептала девушка.

Балакур и Мратский с удивлением уставились на неё. Эльфка повторяла и повторяла эти слова. И, когда из тьмы отчётливо раздался чей-то рёв, она вдруг закричала, выхватила тесак из рук Балакура и быстрым движением перерезала себе глотку.

— Полковник! — раздался крик наёмника, заплутавшего во тьме одного из коридоров. — Там…

Не успел парень и из тьмы выбежать, как что-то утащило его обратно. Раздался душераздирающий крик, рёв, а затем настала тишина. Мратский и Балакур испуганно смотрели в коридор, даже Август и Тали были напуганы, а они повидали, казалось, всё самое ужасное.

— Круговая оборона! — скомандовал Мратский, забегая в круг кафедр.

Наёмники слаженно и быстро встали в круг, правда их не хватило на идеальную круговую оборону, но это хоть что-то. Август зашёл за круг и встал на пьедестале, а Тали ловко запрыгнула на кафедру, откуда вид, наверное, был получше. Те наёмники, у кого был лук, сделали почти тоже самое.

Вновь из тьмы раздался рёв. Послышался топот уже многотысячной армии. Он становился всё ближе, всё громче и всё сильнее внушал первобытный страх. Страшно было не от того, что во тьме скрывается нечисть, а больше от неизвестности. Нечисти в мире полно, но это место отделено от мира, а значит и нечисть здесь иная. Возможно, куда страшнее той, что снаружи, куда свирепей и куда сильнее.

— Походу, теперь мы знаем, кого они тут замуровали. — прошипел Август, с лязгом обнажив меч.

Из тьмы показались серые изуродованные эльфийские лица. Они боялись выходить, либо ждали, когда подойдёт остальная орда. Наёмники попятились, когда невиданная тварь зарычала на них и худощавая нога вступила на свет.

— Это эльф? — удивлённо спросил Мратский.

— Когда-то им был, — ответила Тали, выпустив стрелу, которая вонзилась в глаз твари, замертво утопив её во тьме.

Рычание и грохот вмиг утихли и Мратский засмеялся.