– На днях видел ее в кино с парнем. Парень плевый, конечно, сопляк такой в очках, и я вообще-то понимаю, не дикарь какой-нибудь, как Гасан. Но вдруг кто-нибудь другой увидит, представляешь?
– Голос Тофика стал жестким.
– Ты представляешь, что будет?

Мурад кивнул.

– Я долго сомневался, сказать тебе или нет, но после того, чТО сегодня случилось... Я жених все-таки.

– Не беспокойся, - сказал Мурад.
– Я вкручу ей мозги. Извини ее. Сам поникаешь, образованная.
– Мурад горько усмехнулся.

– Да я лично все прощаю. Лишь бы другие не видели,

– Больше не увидят, не беспокойся, - повторил Мурад и вошел к своему дому. Сабир побежал за ним.

Женщины обсуждали во дворе сегодняшнее происшествие. Мать Мурада и Сабира Мансура, сидевшая на крыльце, увидев сыновей, сейчас же поднялась и пошла за ними.

– Где Солмаз?
– спросил у нее Мурад.

– Занимается. А в чем дело?

Мурад решительно шагнул к комнате сестры, приоткрыл дверь и, увидев Солмаз, склонившуюся над столом, тихонько отошел.

– В чем дело? Зачем тебе она?
– забеспокоилась Мансура.

Мурад вытащил из кармана сигареты, одну дал матери, другую сунул себе в рот. Полез за спичками. Мать вытащила свои, и они закурили. Сабир стоял рядом и ждал, когда Мурад заговорит.

– Солмаз опять в кино ходила с очкастым каким-то, - сказал наконец Мурад.

– Кто видел?
– быстро спросила Мансура.

– Тофик.

Мансура успокоилась.

– Хочу с ней поговорить, - сказал Мурад.

– Я сама ей скажу, не вмешивайся, - предложила Мансура.

– От твоих разговоров никакого толку, больно все образованными стали. Мурад сделал неопределенное движение рукой то ли в сторону Сабира, то ли в сторону комнаты Солмаз.
– Сам поговорю.

– А что ты собираешься ей сказать?
– спросил Сабир.

– Сейчас услышишь. Есть в этом доме старший, в конце концов?

– Есть.

– Кто?

– Ты.

– Тогда не вмешивайся!

Услышав голоса, Солмаз вышла из комнаты.

– Добрый вечер, - улыбнулась она всем.

– Добрый вечер, - угрюмо буркнул Мурад и затянулся сигаретой.

– Мурад ругать тебя будет, - предупредил сестру Сабир.

– А я знаю за что, - ответила Солмаз.
– За то, что я ходила в кино с ребятами из нашей группы, а Тофик нас видел. Правильно?

– Да, - согласился Мурад.
– Он только что сказал мне...

– Странный человек! Сам был с нами, смеялся, шутил, а теперь склоку разводит...

– Он тебя случайно встретил.

– Ну и что? Встретил и потом все время был с нами.

– А кто этот парень в очках?

– Староста наш.

– Ну, вот что. Слушай меня внимательно, сестренка. Я все делаю, чтобы вы получили образование - и ты и он, - Мурад кивнул на Сабира.
– Но это не значит, что, став образованными, вы можете потерять честь и совесть. Хорошо еще, тебя видел сам Тофик, а если б кто другой? Ты понимаешь? Тофик пока все терпит из уважения к нашей семье, ко мне, но если об этом узнают люди и он не станет сносить позор?

– Ну и пусть не сносит!
– вмешался Сабир.
– Мало того, что мы отдаем сестру за этого бездельника и трепача, еще должны ее взаперти держать!

– Не суйся.

– Она и моя сестра!

– Почему же твоя сестра согласилась выйти за него замуж, если он врун и бездельник? Разве ее заставлял кто-нибудь? Я тебя спрашиваю, заставлял я тебя?
– повернулся Мурад к Солмаз, очень смущенной этим разговором.

– Нет - отвечала она.
– Я против него ничего не имею. Но неужели я не могу разок в кино сходить? Он все время торчит на углу со своими товарищами, а я дома сиди?

– Поженитесь - и будете смотреть кино. Тогда уж не мое дело. Но пока ты живешь под этой крышей, ты должна соблюдать приличия. Уж я не говорю, что Тофик мой лучший друг...

Мурад подошел к столу, давая этим понять, что можно приступить к обеду.

– Ты так уважаешь своего друга, - сказал Сабир.
– А почему бы ему из уважения к тебе и твоей сестре не бросить бездельничать?

– Не беспокойся, он уже устроился на работу. Будет ездить по районам и привозить воду из всех рек и озер на анализ в лабораторию. И в вечернюю школу будет ходить.

Сабир хмыкнул, а Солмаз сказала:

– Ну, это уже не обязательно, в тридцать два года в пятом классе учиться...