— Смутно, — мотнула головой.

— По мере развития силы в подрастающем организме развивается контроль, стабилизация разума и разрушительной энергии. Когда есть сила, но нет контроля, возникает дисбаланс и голос разума бессилен в моменты всплеска агрессии.

— Но ведь не у всех сила проявляется с рождения. Моему брату было восемь, когда она…

Черт… Поэтому у него проблемы с контролем? Потому что она поздно проявилась?

Потерла лоб, прикрыв глаза.

Проклятье.

— Нестабилен? — поинтересовался Кристмал.

Вяло улыбнулась, подпирая виски с обеих сторон.

— Можно сказать так, да.

Профессор поставил передо мной стакан с водой.

Я в полном порядке, мне не требуется успокаиваться. И пить не хочется. Я вообще не знаю, чего я хочу.

— Я описал идеальный вариант: когда с младенчества сила и контроль развиваются одновременно. Увы, это редкость. И боюсь, дальше будет хуже. Я склонен считать, что истинность позволит исключить конфликт генов родителей, чтобы не снизить риск нестабильности, но пока это лишь теория.

Попытка ответить на вопрос, зачем же нужна истинность? Здоровое во всех отношениях потомство — таков замысел мира в нынешнем обличии? Чтобы не перегрызли друг друга со своей нестабильностью. Стройно, за исключением важного момента…

— Не сочтите, что ставлю под сомнение ваш профессионализм, но вряд ли у меня, в совершенстве нестабильной, могут родиться "идеальные" альфы, — усмехнулась, и махнула рукой, — но речь сейчас не об этом. Я поняла суть: у меня сила проявилась в четырнадцать, без контроля, и вообще проявиться не должна была, поскольку я не мальчик. Я оценила чувство юмора Всевышнего, если он существует, но давайте все-таки добавим немного ясности: какие у меня шансы просто выжить? Без обмороков, без срывов. Даже без истинности. Дрейк, прости.

Вскользь посмотрела на него и вернулась вниманием к профессору.

— Какие у меня шансы? — повторила самый главный вопрос. — Стоит ли рисковать? Вернуть все как было, то есть как сейчас, не получится, ведь так?

Кристмал сел. Спинка кресла закачалась.

— Вернуть может быть сможем, но последствия не исключены. Потеря памяти частичная или полная, расстройство личности, различные психические отклонения. Предугадать невозможно.

Подлокотники кресла Дрейка жалобно заскрипели. Он запрокинул голову, смотря в потолок и сжимая несчастное обитое дерево.

— Мне не нравятся все варианты с возможным негативным исходом, — выдохнул он глухо. — А других не существует.

Он сел ровно, ослабил хватку. Серые глаза открыто транслировали то, что он произнес.

— Я не стану решать за тебя и указывать, что делать. Мне не нравится, я не хочу тебя потерять, но… — Дрейк на мгновение сжал зубы, посмотрев в сторону. — Я приму твое решение.

Давившая на легкие тяжесть словно стала чуточку легче.

"Я приму твое решение", — воспроизвела мысленно. И снова. И еще раз.

Как же это приятно звучит.

С улыбкой вытянула руку, провела по напряженной кисти Дрейка. Провела по краю ладони, подмечая мелкую кратковременную дрожь. Какая маленькая моя рука по сравнению с его.

— Спасибо, профессор, что уделили нам время. Мне необходимо подумать.

Хорошо обдумать. Детально. Со всех сторон.

Глава 18

На улице витал аромат дождя. Той свежести, что он приносит и щедро дарит нам. Дает возможность замедлиться, отрешиться от нескончаемых проблем и почувствовать: жизнь здесь. В этом самом моменте. В этом вдохе скошенной травы, легком ветерке, разносящем запах по округе. В каплях на зеленых листьях, переливающихся под тусклым светом, пробивающимся сквозь серое небо. В шелесте кроны высоких деревьев, в поскрипывании веток.

Жизнь.

Кто-нибудь знает время ее финала? Мы своими руками можем его приблизить или отдалить, или "наш выбор" всего лишь иллюзия?

Я могу изменить свою судьбу, если она существует? Отсрочить свой конец? Или отца? Кто решит за него: боги или люди? Или он сам?

Ощущение, будто кто-то подошел с пустой коробкой, вскрыл мою грудную клетку, выгреб все внутренности и ушел. Опустошил полностью.

В Желтом районе всегда все идеально с виду. Утонченные, элегантно одетые люди спешат по делам. Высотки выделяются на фоне остальных районов города, как и магазины, кафе, рестораны. Здесь все иное. Раньше мне казалось, будто в Желтом живут невыносимые зазнобы, тщеславные ублюдки, заносчивые наглецы. Но так можно сказать и про нас, фиолетовых, или про красных, оранжевых, синих.

Потянула ручку двери от авто и остановилась, смотря на Дрейка поверх крыши.

— Здесь недалеко есть одно место, иногда оно помогает собрать мысли в кучу, — заикнулась на последнем слове.

Даже Даф не знает о нем. Оно всегда было моей маленькой тайной. И мне впервые захотелось ею поделиться.

Удивление Дрейка сменилось заинтересованностью.

— Поужинать там можно?

Никогда не использовала его для подобных целей.

— В теории, если взять с собой.

Ответ удовлетворил Дрейка. Он кивнул и сел в машину. Я забралась следом.