Огромный торт с эмблемой ордена святого Викентия украшал своими бледными, излишне строгими красками такое же бледное помещение. Бывшие подчиненные уже выразили все свои признательности, храмовники озвучили дружеские пожелания. Улыбаться пришлось целый вечер, и это тоже быстро наскучило. В бокале оставалось все меньше виски. Пить не хотелось, но было нужно.

В конце концов, он сделал все, что мог. Смерть Баргета Скайни уже не была его виной. Полковника отстранили сразу, как только окончился гон, а когда у него появилась сопротивляемость, о курировании группы землян и речи быть не могло. Последнюю весточку от девчонок он получил неделю назад, и с тех пор наступила абсолютная тишина. Брефф понял, что на этом его миссия окончена.

— Чего сидишь такой кислый? — хлопнул по плечу Бреффа грузной ладонью Виктор Барр.

Невысокий, уже стареющий мужчина примерно одинакового с полковником возраста присел рядом, прямо на краешек стола. Идеально выглаженная форма бледного серо-голубого цвета имела на плече такую же эмблему, что и торт. Шумно выдохнув, Виктор надул обвисшие щеки и почесал седеющий затылок.

— Да так…— отмахнулся Брефф.

— Не ты первый, Брефф, кто в эти годы вляпался в сопротивляемость.

— Ну вот, значит, ты понимаешь насколько мне хреново.

— На то и есть друзья.

— Я не готов всю оставшуюся жизнь протирать штаны в кабинете.

— Еще пара лет и ты бы это делал и тут, — пожал плечами Виктор, — Годы-то уже не те. Без обид.

— Да ладно.

Кто-то прибавил погромче. Грустная песня полилась над неубранными столами, заваленными грязной посудой и канцелярией. Многие уже находились навеселе. Что-то возбужденно обсуждали, сотрудники полиции делились с храмовниками своими байками. Некоторые из них спорили, чья профессия все-таки сложней. К консенсусу, как полагается, никто никогда не приходил. Кто-то громко предложил организовать танцпол. Кто-то громко эту идею поддержал. Началось скрипучее передвигание столов. Общество воодушевилось.

— Дин-Сой так и не согласился? — спросил Брефф, наблюдая за пафосными движениями шоумена на экране.

— Все-то ты знаешь, — усмехнулся Виктор и отхлебнул из прозрачного стакана.

— Профессия обязывает, — грустно усмехнулся в ответ Брефф, — Обязывала.

— Нет, не согласился. Это птица не нашего полета.

— А Ивлев что?

— А что он? — пожал влечами Виктор, — Ничего. Надавил, наверное, как всегда. Под ним любой треснет. Я говорил, что нужно было идти Алисии.

— Не думаю, что это бы что-то изменило.

— Кто знает? По крайней мере, может, не угробили бы эту злосчастную игрушку.

— Какую игрушку?

— Митхета помнишь?

— Нет.

— В общем, парни Ивлева взяли погонять коллекционную машинку Майфа и сломали ее. Я бы на его месте тоже не согласился.

— В смысле — сломали? Дибилы чтоли?

— Может, и дибилы. Я не спрашивал.

В окна начал бить промозглый дождь последнего осеннего месяца. В воздухе чувствовалась томная влажность усталого вечера. Яркий свет лишь слегка оживлял разнузданную расслабленность, охватившую приглашенных. Передвигание мебели закончилось. Сотрудники углубились в изучение плейлиста, который пожелал поставить один из храмовников. Кто-то выразил свое экспертное мнение по поводу вкусовых предпочтений крестоносца. Кто-то его поддержал. Крестоносец обиделся. Подборка песен для зажигательных танцев продолжилась. Где-то в глубине зала периодически раздавался беззаботный смех. Пара женщин из бывшей команды полковника забились в соседний кабинет и начала курить марихуану. Это было понятно по слабому запаху, что витал в воздухе. Сегодня в отделении царила анархия.

Грустные мелодии закончились. Майф обьявил очередную минуту молчания, уже третью за этот длинный вечер. Все, как один, подчинились его сердечному порыву. В этом усталом молчании, медленно попивая крепкий виски, и провели Брефф с Виктором ближайшую минуту.

***

В ангаре было светло. Сюда сгрудили все, что не уместилось в лабораториях: тяжелые приборы покрывались пыльными тентами, а на недавно использованных роллерах еще не обсохла грязь. Лавируя между незамысловатым скарбом, Морган шел на звуки неравной борьбы. А так же на женский голос, что периодически сильно повышал свою тональность.

— Не надо так! — то и дело кричала хорошенькая ассистентка, не находящая себе места от резких движений охраны.

Фидгерт забился глубоко в узкую щель, которая образовалась между большим стальным ящиком и стеной. Две высокие мускулистые женщины, пытавшиеся отодвинуть окромный куб под тентом, в этом деле преуспели мало. Третий из охраны — широкая лысая Тень неизвестного пола просунула руку в щель и старалась схватить непослушного мальчишку. Это ему явно не нравилось. Неистово царапая тянущиеся к нему пальцы, Фидгерт орал благим матом. Впрочем, они с ассистенткой делали это одинаково успешно. Морган поморщился.

— Вы же все испортите! — вопила низенькая блондинка с мелкими кудряшками, похожими на облако, — Так можно вывихнуть ему руку!

Робко сжавшись, девушка крайне нервно реагировала на каждое движение охраны. В руках лаборантка крепко сжимала какие-то записи. Белый халат светлым пятном отметился на всеобщей серости.

Фидгер укусил за руку Тень и снова заорал. Вместе с ним, видимо, он нахлынувшего напряжения, заорала и ассистентка.

— Вот только без визга, — зайдя с тыла, Морган окончательно сморщил кислую мину: привлекательность ассистентки в его глазах дала основательную трещину, — Ребят, прогуляйтесь-ка до дому.