В руках он держал фонарь. По дороге начальник цеха футляров пожаловался, что со дня аварии десять дней не отпускают домой, даже не во что переодеться. Машеров приказал отправить к нему на квартиру шофера. Когда тот сказал жене Хомива, чтобы собрала одежду, женщина чуть не потеряла сознание, подумав, что мужа арестовали. Машеров под свою ответственность отдал распоряжение, чтобы Хомиву разрешили выехать из оцепленной зоны домой. А причины для волнения были. Через день после аварии были арестованы и находились под стражей в следственном изоляторе КГБ при Совете Министров БССР Захаренко и Куцер — директор и главный инженер Минского радиозавода, Никитин — директор Ленинградского государственного проектного института, Деменков — главный инженер проекта, Германович — главный специалист института.

Шесть человек дали подписку о невыезде. Родные и близкие арестованных направили десятки заявлений на имя Генерального прокурора СССР, в Верховный Суд страны, чтобы им разрешили встретиться. На эти просьбы несколько месяцев никто не реагировал. В коллективных письмах стояли сотни подписей с просьбой смягчить наказание коллегам по работе.

***

Пока велось следствие, слухи обрастали новыми фактами. Люди хотели знать подробности, детали, конкретные обстоятельства дела. А о них в коротких сообщениях ничего не говорилось. Заместитель Генерального прокурора СССР Жогин направил Председателю Верховного Суда СССР Гор кину уголовное дело по факту взрыва в цехе футляров для рассмотрения в суде. Тем не менее задолго до конца расследования, 30 марта, в Москве на заседании Политбюро ЦК КПСС одним из обсуждаемых вопросов стояла трагедия в Минске.

Началось заседание в 9 часов утра. В 21 час в зал вызвали Захаренко и Никитина, которых под конвоем привезли сотрудники КГБ из «американки», следственного изолятора в Минске. Докладывал председатель правительственной комиссии Устинов. Коротко, официально. Сразу назвал виновных. Сначала всю вину пытался взвалить на заводчан: неправильно, мол, эксплуатировали. Возразил Генеральный прокурор. Потом выступил Машеров. Он пытался отклонить обвинение в адрес руководителей минского предприятия. С ним не согласились. Тогда он настоял на том, чтобы судебное разбирательство проводилось в Минске.

Дали слово Захаренко, он своей вины не признал, высказал упреки в адрес Устинова, который, мол, без оснований обвинил их в трагедии.

– Кто-то должен отвечать за это. Люди же погибли!
– твердо убедил членов Политбюро ЦК КПСС председатель правительственной комиссии.

За преступно-халатное отношение к выполнению своих служебных обязанностей, приведшее к тяжелым последствиям, директоров Минского радиозавода и Ленинградского проектного института, Л. Захаренко и В. Никитина, сняли с работы и исключили из партии. Машерову указали на низкий контроль за работой предприятия, поручили рассмотреть на бюро ЦК КПБ факт взрыва в цехе, привлечь к ответственности виновных.

В конце концов Брежнев, поняв, видимо, не совсем объективное рассмотрение вопроса, бросил вслед Машерову реплику:

– Вы там с заводчанами обойдитесь по-человечески.

4 апреля состоялось заседание бюро ЦК Компартии Белоруссии. Председательствовал на нем Машеров. Бюро обсудило постановление ЦК КПСС «Об аварии в цехе футляров Минского радиозавода...»

В постановлении констатировалось, что ЦК КПСС и Советское правительство неоднократно обращали внимание хозяйственных руководителей, партийных, советских и профсоюзных организаций на необходимость создания безопасных условий труда, предотвращение аварий и несчастных случаев на производстве. Однако на ряде предприятий и строек, в колхозах и совхозах, на транспорте республики эти указания выполняются неудовлетворительно. По-прежнему имеют место аварии, грубое нарушение правил и норм техники безопасности. Особенно тяжелый случай произошел на Минском радиозаводе… Это чрезвычайное происшествие стало возможным в результате халатного отношения со стороны отдельных руководителей Ленинградского государственного проектного института, Министерства радиопромышленности и Минского радиозавода к выполнению своих служебных обязанностей, потери бдительности, беззаботности и грубых ошибок, допущенных при проектировании цеха футляров Минского радиозавода, безответственности при его эксплуатации.

Было обращено внимание ЦК КП Белоруссии на необходимость принятия решительных мер по устранению недостатков в сфере охраны труда и техники безопасности на предприятиях, особенно на участках с пожаро-и взрывоопасным характером производства.

Постановление «Об аварии в цехе футляров Минского радиозавода… » бюро ЦК КП Белоруссии приняло «к неукоснительному руководству и выполнению».

К партийной ответственности был привлечен ряд партийных и хозяйственных руководителей. Так, за преступную халатность, допущенную при рассмотрении проектной документации, и прием в эксплуатацию цеха футляров с серьезными недостатками бывшего главного инженера радиозавода Я. Куцера исключили из членов партии.

За преступно-халатное отношение к выполнению служебных обязанностей начальника филиала № 1 Минского радиозавода Н. Хомива сняли с работы и исключили из членов партии. Так же сурово наказали и председателя заводского комитета профсоюзов радиозавода Ю. Иродова. А бывшему секретарю парткома А. Устикову за отсутствие надлежащего контроля и требовательности к руководству завода по созданию на производстве здоровых и безопасных условий труда объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Председателя Минского обкома профсоюза работников радиоэлектронной промышленности члена КПСС А. Андреева освободили от занимаемой должности и объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Поступило предложение исключить из рядов партии и В. Шарапова, первого секретаря Минского горкома партии. Отстоял его А. Аксенов, второй секретарь ЦК партии (и все же через полтора месяца на очередном заседании бюро ЦК за многие другие ошибки и просчеты в работе его освободили от занимаемой должности).