«Смоление» на внутренней поверхности, особенно на дне красноглиняных кувшинов, связывают и с перевозкой и хранением в них нефти, использовали их и для хранения продуктов: мелкой соленой рыбы, сыпучих или вязких специй.

На примере такой трудно экспортируемой категории изделий, как керамика, тарной, а иногда и кухонной, мы можем убедиться, что различные регионы древнерусского государства были не так уже разобщены даже в начальный период его существования. Главным связующим звеном при этом оказывались торговые связи.

С раннего времени на Русь проникала керамика из древних и хорошо известных в разных странах центров, в первую очередь — из Византии. Самая ранняя — это белоглиняная посуда с полихромной росписью, начало изготовления которой в Византии относят к IX в. Роспись на ней выполнялась минеральными красками в трехцветной (коричнево-розовой) или пятицветной гаммах (с добавлением синего, зеленого и красного цветов). Роспись на одной группе сосудов ограничивалась четким контуром черно-коричневого тона, на другой контур отсутствовал.

Полихромная византийская керамика была заметным явлением в художественной жизни IX–X вв. Процесс ее изготовления был даже описан в сочинении пресвитера Теофила (Макарова Т.И., 1967, с. 12; Залесская В.Н., 1985, с. 4). Основные находки белоглиняной расписной керамики сосредоточены в районе Константинополя, а также в окрестностях древней столицы Болгарии Преславле, где она изготовлялась, образуя особую самостоятельную ветвь константинопольской керамической полихромии (Mijatev Kr., Preslavskata keramika. Sofia, 1936; Akrabova-ZandovaIv., Preslavskata risuvana trapezna keramika. Preslav, Sofia, 1976, II; Totev T., Manastirat v «Tuzlalaka» — centar na risuvana keramika v Preslav prez IX–XV v. Sofia, 1982).

Больше всего полихромной византийской керамики известно по находкам в Херсонесе (Залесская В.Н., 1985). Только немногочисленные ее экземпляры попадали на Русь — в Киев, Гнездово, Новгород, есть они и в южных городах — в Тмутаракани, Керчи и в Саркела — Белой Веже (Макарова Т.И., 1976, с. 13–20, табл. II–IV). В настоящее время керамика с полихромной росписью под прозрачной бесцветной глазурью (а иногда и без нее, как это видно по находкам в Херсонесе и сведениям пресвитера Теофила) хорошо изучена. В ее византийском происхождении сомнений нет. Это касается скромных кружек или чашек, проникавших с IX в. в далекие северные регионы Руси и связанных с литургической практикой у населения, приобщавшегося к христианству (Залесская В.Н., 1985, с. 8, 9). Это относится и к таким редким произведениям керамического ремесла, как тарелка с сэнмурвом и кружка, найденные в кургане Гнездова (табл. 27, 3), и выполненное в более богатой гамме блюдо из Киева (табл. 27, 2).

Одновременно с полихромной на Русь проникала и более простая по способу изготовления византийская посуда, чаще мелкая — открытые блюда с характерным рельсовидным венчиком и пятнистой зеленой, реже желтой поливой. В центре их размещается оттиснутый в штампе рельефный орнамент с раннехристианскими символами. Формы этой посуды восходят к позднеримской керамике с красным лаком, на сложение орнаментации большое влияние оказал Ближний Восток (Якобсон А.Л., 1959, с. 350–357).

Больше всего такой керамики найдено в слоях IX–XI вв. Тмутаракани, Корчева и Саркела — Белой Вежи. Вероятно, к такой посуде относились обломки сосудов, найденные Э.В. Хвойкой в Белгородке (Хвойка В.В., 1913, с. 85) и М.К. Каргером в Киеве (Макарова Т.И., 1967, с. 11). Эта керамика составляет большую часть всей византийской поливной посуды, попадавшей в Восточную Европу в IX–XI вв. Помимо указанных городов, она встречается во многих местах южного побережья Крыма и на памятниках салтовского времени. Как мы видели, знакомство с нею не прошло бесследно для становления собственного поливного дела на Руси.

Попадала на территорию Руси и Византии и красноглиняная керамика, покрытая зеленой или желтой поливами по ангобу. Орнаментировалась она чаще всего гравировкой (граффито). Это преимущественно блюда на кольцевых поддонах, иногда довольно крупные. Встречаются и красноглиняные поливные кувшины или бутыли. Обломок такого сосуда был найден в Старой Рязани, на Пронском городище (Монгайт А.Л., 1955, с. 158, рис. 123). Есть обломки красноглиняных поливных сосудов с орнаментом граффито и в Серенске (Никольская Т.Н., 1968, 1971). Большинство находок подобной керамики с желтой, зеленой и бесцветной глазурью в древнерусских городах связано с послемонгольскими слоями.

С XI в. на Русь начинает проникать высокого качества фаянс из различных центров Ирана и Закавказья. Большая коллекция такой керамики с росписью люстром была собрана в Новогрудке. Не менее 10 пиал, найденных там, изготовлены в знаменитых мастерских Ирана, в Рее, Кашане (Гуревич Ф.Д., 1968, с. 34–36).

Большая серия сосудов, похожих на иранские сосуды с люстром, была найдена в культурном слое Новгорода (Медведев А.Ф., 1963, с. 269–285). Некоторые из них правильнее было бы назвать люстровидными: люстр, обладающий характерным блеском, заменен на них росписью оливкового и коричневого тонов. Такая имитация настоящего иранского люстра производилась в Средней Азии с IX–X вв. (Большаков О.Г., 1954, с. 9). Определенное число сосудов с люстром концентрировалось в районе богатой боярской усадьбы, принадлежавшей, вероятно, боярской семье Лукиничей. Обломки чаш и блюд, найденных здесь, датируются XI–XII вв.

Особенно интересная коллекция иранской посуды с люстром была найдена при раскопках Старорязанского городища (Монгайт А.Л., 1974, с. 43, примеч. 48; Даркевич В.П., Стародуб Т.Х., 1983, с. 183–194). Кроме обломков пиал и чаш, здесь были найдены фрагменты иранских кувшинов и бутылей. Роспись этих сосудов разнообразна и по характеру ее устанавливается, что их изготовляли не только в Рее и Кашане, но и в Херсонесе и Закавказье. В.П. Даркевич предполагает, что пути, по которым поступала эта керамика в Рязанское княжество, были не только днепровский и волжский, но и караванные дороги из Средней Азии в Поволжье.