Шрифт:
— Но сообразителен, сообразителен! — захохотал шеф. — Бройлер-то жареный, жирный, скользит, так ты на него носок напялил и пошел, и пошел! — он еще раз всхохотнул, вспоминая сочную картину вчерашнего веселья.
— И как это я так? — убито пробормотал Адамс, догадываясь о происхождении губной помады на бройлере.
— Ну ладно, ладно, — ободряюще похлопал его по плечу Андерс, — с кем не бывает? Сейчас смотаемся в баньку, приведем себя в порядок. Нормально!
Адамс виновато улыбнулся.
V
После бани они заехали в лабораторию.
— Как дела, БОГ? — спросил Адамс.
— Все в порядке, создатель, — ответил шар.
— Ну и хорошо, — констатировал шеф. — Поедем-ка в ресторанчик, пообедаем, поговорим о будущем. У тебя какие планы?
— Да никаких, — буркнул Адамс. — Может, писателем стану.
— Правильно, — воодушевился Андерс. — Тебе есть о чем рассказать. Ты еще застал время, когда человеку было необходимо выполнять какую-либо работу. Детство у тебя, вроде, не особенно светлым было. Вот и опиши все это.
— Нет, шеф. — Адамс мотнул головой. — Не буду я об этом писать. Да и кому это интересно? Я хочу роман о любви сочинить. Светлый такой, красивый. Как море.
— Молодец! — еще больше воспрял Андерс. — Море — это здорово! Я вот тоже собираюсь большую такую картину нарисовать. Представляешь — волны бушуют, солнце светит, а в центре — человек, который ничего не боится и все может, как мы. Сегодня же сяду за работу, — он мечтательно посмотрел в никуда. — Ну что, Адамс, еще по одной?
— По одной и по домам! — согласился Адамс.
По одной не получилось, а после пятнадцатой шеф куда-то пропал, зато вместо него появилась какая-то плотная брюнетка с подведенными глазами и накрашенным ртом, которая наклонялась к Адамсу, убедительно говоря: «Нет, ни за что! Но ты чувствуешь, какая у меня упругая грудь?..»
Утром он обнаружил у себя в квартире двух весьма известных писателей, с которыми свела его судьба накануне. Оба не вязали лыка. Оба хотели в баню. И все повторилось.
Было, правда, мгновение, когда Адамс вспомнил, что собирался сесть за роман, но кто-то из писателей сунул ему в рот бифштекс, возопив: «Закусывай! Закусывай, а не то свалишься!» И возникшая мысль исчезла так же быстро, как и появилась. И вновь материализовалась рядом какая-то баба.
По этой причине не сел он за роман и на следующий день, и через неделю, и через месяц…
Часть 2
I
В одиннадцать часов утра противно задребезжал телефон. Это было так удивительно, что Адамс моментально открыл глаза и скинул с себя одеяло. Последний раз ему звонили… впрочем, когда это собственно было, он вспомнить не мог.
«Приснилось», — решил он.
Телефон снова задребезжал. Подождав еще примерно с минуту, Адамс встал, влез в тапочки, чего уже давно не делал, предпочитая ходить босиком, и направился к телефону.
Осторожно сняв трубку, с некоторым испугом он поднес ее к уху и вздрогнул.
— Адамс, пьянь гнусная! — орал знакомый, но забытый голос. — Ты что, уже к телефону подойти не в состоянии?! Все мозги пропил?! Полчаса звоню ему, как последний идиот, а эта скотина спит!
Адамс попытался вспомнить хозяина голоса, одарившего его столь неласковыми эпитетами, но не смог.
— Ты даже не узнаешь меня, ублюдок! — продолжал свирепствовать звонящий. — Это я, Смит! Вспомнил, дерьмо ушастое?!
— Привет, Смит, — удрученно произнес Адамс, почесывая небритую скулу. — Извини, не узнал сразу.
— Еще бы ты узнал! — стихая, гудел Смит. — Пьешь годами, с утра до вечера. Да ладно, это твое дело. Я, собственно, вот по какому поводу…
Он замолчал. В трубке раздалось легкое покашливание.
— Включи экран, если не забыл, как это делается.
Адамс нажал кнопку, и на экране появилась седая голова малознакомого мужчины. Адамс невольно отпрянул. В его памяти сохранился стройный моложавый Смит, сорока пяти лет, с иссиня-черными волосами и гневными карими глазами. Таким он был и на комиссии БГП, когда принимали супермозг. Сейчас на Адамса смотрел совсем другой человек. Прежним остался только гневный взгляд карих глаз.
— Что, изменился? — печально спросил Смит. Адамс честно кивнул головой.
— Ты тоже не помолодел, — впервые за все время Смит улыбнулся. — Рожа, конечно, потасканная, но все равно приятно увидеть после стольких лет.
— Скольких? — невразумительно спросил Адамс. Смит покачал головой.
— Да… оторвался ты от действительности… — он пригладил седые волосы. — Мне уже шестьдесят…
Адамс обалдело смотрел на экран. Перед глазами плыли белые зловещие круги.
— Пятнадцать лет! — с трудом осознал он. — Пятнадцать лет, как один день! Как же так?..