Эрнан поднял лицо.

— Ты — мага, обнаруженная на фестивале Бел-Этне, та, которую Кори увез из Королевского города.

— Да.

В его глазах вспыхнул странный огонь.

— Тогда это моя сестра владеет древней магией! Твое появление — великий знак, свидетельство достоинства нашего дела. С тобой на моей стороне мы сможем победить Короля-Мага и положить конец злу, которое овладело нашей землей.

— О чем ты говоришь?

— Все люди, которых ты здесь видишь, Эолин. Они — моя армия.

— Ты намерен начать войну с Мойсехеном?

— Война уже на пороге! С нашими людьми жестоко обращались, наши женщины лишены магии. Я не намерен начинать войну, я намерен ее закончить. А теперь с тобой, моя родная сестра, — он резко вздохнул и поднялся на ноги. — Мои люди уже тысячу раз повторили историю о твоем побеге. Наконец-то к нам пришла Высшая Мага! Женщина, которая может противостоять и победить наследника Кедехена.

— Противостоять ему? — пустая боль вспыхнула в сердце Эолин. — Я не могу противостоять ему. Он воин-маг. Я ничего не знаю о войне.

— Но ты уже перехитрила его.

— Король освободил меня, — тайна, которая глубоко тревожила ее. — Он мог бы держать меня в плену, если бы захотел, но он освободил меня и доверил магу Кори.

Эрнан наклонился и взял ее руки в свои. Его ладони были горячими. Запах эля пропитал его дыхание.

— Разве ты не видишь, Эолин? Как будто наша судьба была написана с того момента, как наша деревня была разрушена. Я был отдан на попечение рыцарю Вортингена, а ты — маге Старых Обрядов. Каждый из нас научился тому, что необходимо, чтобы отомстить за убийство наших родителей, разрушение нашей деревни и угнетение нашего народа. Мы должны сделать это вместе, ты, как мага, и я, как воин.

— Битвы нашей матери были ее собственными, — слова Гемены звучали от Эолин дрожащим голосом. — Кто мы такие, чтобы их воскрешать?

Эрнан нахмурился. Он тяжело сел перед ней.

— Как ты можешь так говорить, Эолин? После всего, что Кедехен отнял у нас, всего, что он разрушил. Разве для тебя ничего не значит, что мать и отец были убиты, что невинные жители нашей деревни погибли, что ты всю жизнь скрывалась, только чтобы быть той, кто ты есть?

— Я… — Эолин неуверенно заерзала на стуле. — Прости, Эрнан. Дело не в том, что я не верю в твое дело. Просто моя магия не предназначена для войны. Гемена никогда не простит мне такого использования моих даров. А Кедехен мертв. Человек, который забрал у нас все, умер. Мы едва ли дали его сыну возможность стать королем. А если он другой?

— Дала ли тебе встреча с ним основания полагать, что он другой?

— Нет, — призналась она. — Не дала.

— Эолин, ты знаешь, как умерла наша мать?

Его тон зажёг в ней поток страха.

— Почему ты спрашиваешь?

— Она умерла от его рук. Кайе оставила нас, чтобы отправиться в Королевский город, надеясь освободить королеву. Но когда она попыталась сбежать с Брианой, их перехватил принц Акмаэль. Он убил их обеих.

Эолин встала и, спотыкаясь, отошла от брата, сбивая стол и проливая на землю еще больше эля.

— Но он был тогда еще ребенком! Наверняка, у него не было сил победить воина-мага и ведьму Восточной Селен!

Воспоминание прорвалось сквозь ее слова, образ давно минувшего дня, когда мальчик Ахим укрылся с девушкой по имени Эолин в затхлом дупле большого бука. Проливной летний дождь скрывал мир, оставляя их в ловушке возле сердца старого дерева.

Это был день, когда Ахим рассказал Эолин историю о смерти своей матери, о незнакомее, которая назвала ее «другом», а затем попыталась убить его. Неужели и это было ложью? В глубине души Эолин считала, что это не так. Слезы, которые Ахим доверил ей, его подчинение ее утешительным объятиям, разоблачение его уязвимости. Все это свидетельствовало о его искренности.

— Это произошло не так, — Эолин вернулась на свое место, истина растекалась по ней, как горькая эссенция измельченной руты. — Кайе пыталась устранить принца. Бриана погибла, защищая его. Это Кедехен сразил нашу мать, когда наткнулся на них, но не убил ее. Он передал ее магам, чтобы узнать, откуда она взялась и что еще скрывала, перед казнью.

Горло Эолин сжалось от горя. Впервые она осознала кошмар, который, должно быть, испытала ее мать в последние дни своей жизни. Жестокость магов, пламя, которое задушило ее существование, судьба ее семьи, все это померкло бы перед разрушительным бременем убийства одной из ее собственных сестер.

— Откуда ты это знаешь? — тон Эрнана был резким, глаза сузились.

Эолин уловила ревностный огонек в его сердце. Инстинкт подсказал ей, что он плохо отреагирует на заявление, что она с королем была близкими друзьями в детстве, и он рассказал ей все об этом.

— Моя наставница, Гемена, использовала свои гадальные инструменты, чтобы определить судьбу нашей матери, — сказала она.

— Я понимаю, — он внимательно изучал ее. — Но это мало что меняет. Если наша мать хотела уничтожить мальчика, она должна была знать и бояться того, кем он станет. Магия Восточной Селен не может оставаться в линии Вортингена. Короля-Мага нужно остановить, прежде чем он укрепит свою власть.