– Прикинь, у меня отдельный кабинет! Первый раз в жизни у меня отдельный кабинет!

– Поздравляю.

– И секретарь! Я прихожу, а мне представляют. Это, говорят, ваш секретарь, ее зовут Вера. Прикинь, у меня свой секретарь есть!

Андрей Николаевич смеется в трубку. А я его отлично понимаю. Это внутри него двадцатилетний Андрюха офигевает от кабинета, секретарши, новой должности.

Еще не привык, еще радуется.

– Красивая секретарша? – спрашиваю я.

– Ага! – Андрей переходит на громкий шепот. – Длинноногая такая. Я сейчас выглянул, хотел кофе попросить. А она сидит, ноготь пилит. Ну настоящая секретарша! Я даже постеснялся ее от процесса отвлекать.

– Ты поосторожнее с ней. У тебя жена. И дети.

– Да ладно! – беспечно ухмыляется Андрей. – Ей лет двадцать пять, не меньше. Серьезная дама.

Андрей Николаевич, хочется сказать мне, тебе-то уже почти полтинник. Ты директор большой конторы. Ты сам уже серьезный товарищ.

А двадцатилетний Андрей смеется.

Проходит несколько дней, и встречаемся мы с ним на соревнованиях, куда привезли своих потомков. Пока дети с увлечением лупят друг друга, стоим в стороне, разговариваем. Андрей отчего-то грустен и задумчив.

– Ну как новая работа? – спрашиваю.

– А-а… – Андрей неопределенно машет рукой.

– Трудности?

– Да не в этом дело, – вздыхает. – Трудности я ожидал.

– Так чего кислый такой?

– Да почувствовал вчера себя старым идиотом.

– Ничего себе! Спину прихватило? В аптеке вместо презервативов валидол купил? Носки шерстяные по акции в «Гиппо» прихватил?

Андрей смотрит на меня с возмущением:

– Ну не до такой степени!

– Так в чем дело?

– Ты помнишь, я тебе про секретаршу рассказывал?

– А, длинноногая такая? С ногтями?

– Точно. Вера ее зовут. Верочка.

– А-а, «Верочка, вызовите…»

– Вот именно! – встрепенулся Андрей. – Вот ты сразу догадался! Было у меня вчера хорошее настроение, я решил пошутить. Звоню секретарю: «Верочка, вызовите мне самую светлую голову нашей с вами современности». Там молчание. Верочка переваривает. Наконец оживает: «Андрей Николаевич, не поняла, повторите. Кого вызвать?» А я торможу, шутку затягиваю, хотя надо было давно извиниться и прекратить все это.

«Верочка, позовите мне Новосельцева».

«Поняла», – рапортует секретарша и отключается. Я хотел было выйти, объяснить, посмеяться вместе с ней. Но тут, как назло, клиент крупный позвонил, отвлек. Пока я с ним разговаривал, Вера входит:

«Извините, Андрей Николаевич. Я Новосельцева долго искала. Не работает у нас такой. Может, на складе посмотреть? Это их новый сотрудник?».

«Простите, – говорю, – Верочка. Это я неудачно пошутил».

«Ну ладно», – длинноногая секретарша пожимает плечами. И в глазах ее читаю я, какой же я старый дурак.

«А вы такой фильм, “Служебный роман”, не смотрели? – с последней надеждой спрашиваю я.

«”Служебный роман”? Что-то знакомое, – задумывается Верочка. – А, точно. Не смотрела. Не люблю Зеленского». И уходит. А я остаюсь соображать, при чем тут Зеленский, Украина и почему Верочка его не любит.

– Догадался? – спрашиваю я.

– Погуглил, – мрачно кивает Андрей. – И понял, что мы с Верочкой разные поколения.

– Не будешь больше шутить?

– Хватит. Дошутился уже.

И тут подбегает его отпрыск.

– Папа, у меня бой только через пять пар! Пошли в буфет! Успеем чего-нибудь перекусить.

– Ты с нами? – спрашивает у меня Андрей.

– Не, я тут посижу. Отравлюсь еще в вашем буфете.

Андрей с потомком уходят. На прощание пацан поворачивается ко мне, сдвигает брови и говорит:

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Андрей даже посветлел лицом. Где-то внутри него двадцатилетний Андрюха встрепенулся и решил, что не все еще потеряно. И это просто Верочка – дура!

***

А недавно я сам осознал, что отстал от времени и устарел слегка. И думаю немного иначе, чем современное поколение.

Племяннику моему исполнялось десять лет. Возраст солидный, серьезный. Абы что не подаришь, надо к подарку подходить со всей серьезностью единственного дяди. Тут мне немного повезло. Как раз за месяц до своего дня рождения племянник увлекся сборными моделями кораблей, самолетов, танков. Что-то там постоянно резал, клеил, даже пытался красить. Завалил всю комнату полусобранными образцами, стол его напоминал безумный завод, где «самолет-этажерка» времен Первой мировой соседствовала с современным танком без гусениц и криво приклеенным стволом. Зато сам.