И я была рада осознать, что не похожа на него. Ничем. Абсолютно. Как и Верлиан. Но вот Самюэль… Надменный и холодный взгляд точно достался от ему отца.

Неистовая ярость проснулась во мне по отношению к этому ненавистному магу. Ни на миг я не восприняла его, как отца… Ни на одну секунду…

Он был сумасшедшим. Темным магом, возомнившим себя творцом, и считавшим, что имеет права лишать других свободы и выбора.

— Нас с Дэйваром связали Боги. Настоящие. А не самопровозглашенный жалкий маг, возомнившим себя королем этого мира, — процедила сквозь зубы, глядя прямо в черные глаза.

Взгляд Мерлина был полон презрения и ненависти. Один взмах его посоха — и я почувствовала, как страшная сила сжала мое горло невидимой рукой. В глазах начало темнеть…

— Ты не знаешь о чем говоришь, девочка… Ты — мое творение… И я сейчас докажу тебе это.

— Никогда, — прохрипела я, чувствуя, как легкие разрывает от недостатка кислорода.

Мы смотрели друг другу в глаза. И я видела перед собой монстра.

Монстра, который несмотря на человеческое тело, давно потерял людскую сущность. В каждом его жесте сквозило превосходство.

Тщеславный мерзавец с черной душой.

— Отец! — раздался крик со стороны двери, и невидимая рука словно соскользнула с моей шеи.

Я жадно втянула в лёгкие воздух и громко закашлялась, глядя исподлобья на Верлиана, чинно вышагивающего к колдуну.

— Мы можем приступать к ритуалу, — заявил Верлиан, не удостоив меня даже взглядом.

— Ты разорвал связь?

— Да. Я убил его. Мы можем начинать.

Я нахмурилась и с недоверием взглянула на Верлиана. Об убийстве в плане не упоминалось!

И моя тревога лишь усилилась, когда Верлиан расстегнул верхнюю пуговицу темной рубашки и снял со своей шеи амулет Эш.

Ведь он не должен был его отдавать!

— Верлиан… — прошептала испуганно. — Что ты делаешь?

Но он спокойно вложил в руку Мерлина амулет и повернулся ко мне. Когда же на его губах появилась обворожительная улыбка, я поняла, что мой мир рухнул…

Неужели он предал нас?

— Прости, Элис, — пожал плечами Верлиан. — Но моя семья здесь. С отцом и Самюэлем.

— Ты хорошо отыграл свою роль, сынок, — рука Мерлина легла на его плечо, а я смиренно опустила голову и расплакалась.

Внутри сидела такая боль, что мне хотелось кричать. Я поверила предателю! Поверила и потеряла мужчину, который стал для меня всем…

— На стол ее! — скомандовал Мерлин и одним взмахом руки сдернул скатерть со стола.

Звон падающей на пол посуды отрезвил меня и привел в чувство.

Не сдаваться. Главное, не сдаваться. Ради Дэйва и Тайвина.

Я подняла голову именно в тот момент, когда из посоха Мерлина вырвалось синее пламя, направленное в мою сторону.

Оковы разлетелись и мои руки безжизненно опустились вниз.

Верлиан направился ко мне, а я сквозь слезы смотрела на небольшой нож, который лежал среди разбитой посуды.

Убить. Мне хотелось убить их всех.

Злость в этот момент затмила разум…

Верлиан схватил меня за плечо и поднял на ноги.

— Ненавижу, — прошептала, глядя ему в глаза.

— Ну-ну, сестричка… — сказал он насмешливо. — Ненависть — это моя привилегия.

В глазах Верлиана нельзя было прочесть абсолютно ничего. Словно передо мной стоял бесчувственный темный маг, а не родной брат.

Он подтолкнул меня и я, споткнувшись о тот самый кубок, из которого пил Мерлин, упала навзничь. Стоило мне снова подняться на ноги, как Мерлин направил в мою сторону посох, и мое тело, как пушинка, взмыло в воздух…

Но чувство невесомости и лёгкости было нарушено резким ударом о стол. Моя спина словно впечаталась в холодную столешницу, не давая мне пошевелиться.

Чувство страха боролось во мне с чувством собственного достоинства и жаждой мести.

— Где Самюэль? — поинтересовался Мерлин, обращаясь к сыну.

— Скоро должен появиться. Отправился за картиной.

В глазах Мерлина светилось одобрение.

— Ну что ж, пора начинать… — протянул он и повесил мне на шею амулет Эш. — Все части, наконец, должны стать одним целым.

Он ударил посохом, и я почувствовала сильное жжение, исходящее от амулета…

Настолько сильное, что мне показалось, что к моей коже приложили раскаленное железо…

Я сжимала от боли зубы, чтобы не радовать этих мерзавцев своими страданиями и громкими криками. Но вот слез сдержать не смогла.