Шрифт:
Г о с т ь (испуганно). Пустите! В следующий раз…
Х о з я и н. В следующий раз я вам летучих мышей покажу. А сегодня со змеями покончим. Я вам, кстати, из Брема о них почитаю.
Г о с т ь. Я…
Х о з я и н (хватает с полки книгу и читает). «Змеи первыми не нападают на человека…»
Звенит будильник. Из спальни выглядывает х о з я й к а.
Х о з я й к а. Вы что, так и не ложились?
Х о з я и н (радостно). Нет! Заканчиваем третий том, переходим к четвертому!
Г о с т ь вскакивает, хитрым движением футбольного аса обманывает хозяина и, выбегая в переднюю, хватает пальто. Хлопает входная дверь.
(Распахнув окно, кричит гостю вдогонку.) Приходите к нам почаще!
Свидание в декабре
Неуютного вида комната. Посередине — старый диван. На диване лежит м у ж ч и н а.
Слышно, как ветер стонет в трубах.
Мужчина выпростал руку из-под одеяла, нашарил на полу жестянку, которая заменяет пепельницу, установил ее на груди и курит.
Звонок в дверь. Мужчина замер, прислушивается. Потом отбрасывает одеяло и, как есть, в тренировочных брюках, недоверчиво вытянув шею, идет в прихожую. Перед ним в проеме двери — немолодая ж е н щ и н а в пальто. В руке у нее внушительных размеров чемодан.
М у ж ч и н а. Вам кого?
Ж е н щ и н а (нараспев). Ой, Федя, Федя… (Радостно и виновато улыбается.) Ты не узнаешь меня?
М у ж ч и н а (неловко кашляет, выигрывая время). Мм!
Ж е н щ и н а. Я — Шура. (Подается к нему.) Шура Кольцова.
М у ж ч и н а (непроизвольно отстраняется, чтобы взглянуть на нее со стороны). Шура?
Ж е н щ и н а (словно бы не заметив этого его движения, по-прежнему улыбается). Ты что? Я разбудила тебя?
М у ж ч и н а (хмуро). Да.
Ж е н щ и н а. Ну извини меня.
М у ж ч и н а (спохватившись, чересчур бодро, что звучит немного неестественно). Шура! (Наклоняется, подхватывает чемодан.) Проходи, что же ты стоишь? (Снова спохватившись.) Ты погоди, постой здесь. Я на секунду, только приберу чуть-чуть. (Бежит в комнату, запихивает одеяло в шкаф, жестянку переставляет на подоконник, заталкивает ногой под стол скомканную папиросную пачку.)
Женщина, скинув пальто, входит в комнату, аккуратно, бочком садится на стул.
(Опускается на диван; нарочито приподнято.) Да, вот сюрприз! Вот не ждал!
Ж е н щ и н а (оглядывая комнату). А ты хорошо живешь.
Мужчина украдкой заправляет вылезшую из дыры диванную пружину.
Только вот похудел что-то…
М у ж ч и н а. Я? (Проводит рукой по небритому подбородку.) Ты извини, я сейчас. (Выходит и возвращается в черных брюках и голубой сорочке в полосочку.) А ты… Ты как меня нашла?
Ж е н щ и н а (смотрит на него ласково и лукаво). Да вот, нашла…
М у ж ч и н а. А… Чем ты… вы… Как вообще жизнь?
Ж е н щ и н а. Моя жизнь? Работаю.
М у ж ч и н а. Там же?
Ж е н щ и н а. Там же, на фабрике, где еще?.. А ты помнишь?
М у ж ч и н а. Помню, конечно. (Глотнув, с усилием.) Стоит фабрика-то?
Ж е н щ и н а. Стоит… Новый корпус построили… (Доверительно и мягко.) Федя, я, собственно, что приехала…
Мужчина подбирается, садится прямо, так что диван под ним стонет и скрипит.
Значит, говоришь, помнишь наш городок? Вокруг-то какие луга… Трава… Ромашки… Когда ветер, будто волны зеленые по полю ходят. Помнишь?
М у ж ч и н а. Ну?
Ж е н щ и н а. И реку помнишь? Малюсенькая такая, вода мыльная, пузырится. Мы ее еще змейкой называли… Помнишь?
М у ж ч и н а (зажмуривает глаза). Помню. Лилии я тебе еще дарил. А на тебе белое платье было.