Я согласно киваю, и Роберто кричит кузену:

– Две «Маргариты»!

Пока он делает заказ, мы занимаем столик, который освобождают немецкие туристы.

– Здесь вообще нет местных, – Роберто скептически оглядывает тесный зал. – Сомневаюсь, что эта пицца и впрямь хороша.

– Ваша пицца! – объявляет Лоренцо, ставя на стол две пластиковые тарелки с порционными треугольниками «Маргариты».

Затем убегает и возвращается с третьей тарелкой, на которой лежит пицца с салями. В центр столика он ставит бутылку апельсинового напитка – оранжины, раздает каждому по пластиковому стаканчику и наливает лимонад.

– Чин-чин! За прекрасный день! – произносит Лоренцо, поднимая свой стаканчик.

Мы чокаемся, но я ставлю стаканчик, не пригубив. Уж очень хочется скорее попробовать пиццу! Так ли она хороша?

– О нет, Марина! – Лоренцо испуганно вскрикивает. – Обязательно надо отпить из стакана. А не то случится беда!

Я знаю о том, что итальянцы суеверны, но впервые слышу о такой примете и настороженно спрашиваю:

– А иначе что?

– Не слушай его, – морщится Роберто.

– Иначе семь лет не будет хорошего секса! – замогильным голосом произносит Лоренцо.

– Ты меня напугал! – Я отпиваю сок, разрушая проклятье.

А Лоренцо протягивает мне свой стаканчик:

– За хороший секс!

Я машинально чокаюсь с ним, но смущаюсь и отвожу глаза. Какой он прыткий! Роберто с нами демонстративно не чокается, а кусает пиццу. Горячий расплавленный сыр тянется от его губ к пальцам, и я улыбаюсь. Босс такой смешной! Никогда раньше не видела его таким простым и свойским парнем – в футболке поло, который ест пиццу руками в уличной забегаловке. За эти полтора дня в Риме я узнала его с другой стороны, и таким он мне нравится больше, чем в офисе в Москве, одетым в строгий костюм и озабоченным рабочими делами.

– Что, Марина? – Роберто ловит мой взгляд. – Я испачкался?

Он начинает тереть губы, а я вдруг вспоминаю, как вчера он поцеловал меня после танго с Симоной, и мои щеки вспыхивают. Несмотря на то, что поцелуй был постановочным и рассчитанным на Симону и его родных, мне он понравился.

– Да, вот здесь, – я показываю на себе то место, где у него крошечное пятнышко томатного соуса, и босс трет щеку бумажной салфеткой.

А я наконец-то пробую свою пиццу и закатываю глаза в восторге:

– Божественно!

Никогда бы не подумала, что в такой затрапезной забегаловке готовят такую обалденную пиццу. Даже в дорогом ресторане в Москве она не была настолько вкусной.

– А я что говорил? – Лоренцо довольно улыбается. – Хочешь попробовать мою?

Вилок с ножами тут не предусмотрено, поэтому мы все едим пиццу руками, и Лоренцо протягивает свой кусок мне. Мы знакомы всего день, а я уже готова есть у него из рук. Ни минуты не колеблясь, я кусаю его пиццу. Салями взрывается острым и пикантным вкусом на языке, и я мычу от удовольствия.

– Хочешь, возьмем еще? – предлагает Лоренцо, с аппетитом доедая свой кусок.

– Я уже сыт по горло. – Роберто резко вскакивает из-за столика, оставив недоеденный кусок пиццы, и выходит на улицу.

– Чего это он? – Я провожаю его удивленным взглядом.

– По-моему, он ревнует, – заявляет Лоренцо.

– Ну нет! – возражаю я. – С какой стати? Между нами только рабочие отношения.

Лоренцо пристально смотрит на меня, словно проверяя на детекторе лжи, а потом придвигает к себе тарелку Роберто:

– Такую пиццу грех оставлять, я доем!

И пока я с удивлением смотрю, как он с аппетитом уплетает порцию за кузеном, и думаю, что Роберто бы за ним доедать не стал, к нашему столику подходит русская туристка и ставит поддельную сумочку от Версаче на пустой стул.

– Вы уже уходите? – бесцеремонно спрашивает она по-русски, с первого взгляда определяя во мне соотечественницу. И, не дождавшись ответа, машет рукой своей спутнице: – Галя! Сюда! Я нашла нам столик!

Нам ничего не остается, как быстрее закончить трапезу и освободить им места.

После обеда мы отправляемся в Пантеон, расположенный неподалеку.

– Микеланджело сравнил создание Пантеона с работой ангелов, а не людей, – тараторит Лоренцо, когда мы подходим к старинному зданию с круглым куполом и римским портиком с колоннами при входе. – Считается, что это был храм всех богов древних римлян, а внутри по кругу располагались алтари Марса, Венеры, Юпитера, Юноны и Сатурна.

Войдя внутрь, мы оказываемся в круглом помещении. Гигантских размеров купол поражает воображение, и я задираю голову, чтобы лучше его рассмотреть. По центру его находится большое круглое отверстие, сквозь которое внутрь проникает солнечный свет.