2 мая я сел на автобус и доехал до Красного Утёса. Оттуда пришлось идти пешком – иначе до Платины не добраться. Прошёл несколько миль, потом немного подвезла случайная машина, и снова – с чемоданом в руке – вперёд, на своих двоих… Какой-то пожилой господин подвёз меня прямо до места. Немного поболтав, мы расстались, и я остался один.

Признаться, мне было не просто страшно, а жутко, особенно когда налетал западный ветер, завыл в горах, заскрипели-застонали деревья, заухала сова, заскреблись мыши. Особенно ночью было страшно…

Всю неделю с утра до ночи пребывал я в страхе, слёзно моля Господа вразумить меня глупого…Как-то во время молитвы меня осенило – у нас же здесь нет креста! Тут же я принялся за работу, решив поставить большой крест при въезде. Получился он больше, чем я предполагал, едва хватило сил поднять. Кое-как, спотыкаясь, чуть не падая, потащил. Лопаты у меня не было, глубоко выкопать не удалось. Да, не рассчитал я, крест выдался большим, а ямка маленькой. Что же делать? Собрав все силы, я поднял крест и поставил его – по крайней мере увижу, сколько ещё надо копать. Всё время не переставал молиться Святому Кресту.

Водрузив, я увидел с удивлением: крест стоит! Я не поверил своим глазам, отошёл, пригляделся – стоит ровно, хотя ямка на ладонь глубиной, не больше. Я поразился: ведь это чудо! Знамение!»

«Изучая местность нашего нового лесного мира, я шёл вдоль сосен, как вдруг где-то совсем рядом зашуршала листва. Я подумал, что спугнул лань и сейчас она пустится наутёк. Но всё было тихо. Даже не взглянув, я сказал вслух: ну что же ты не убегаешь, неужто не боишься? И только тут посмотрел на склон. Посмотрел – и обмер: прямо передо мной, метрах в двух, стоит большая пума и в упор разглядывает меня. Взгляды наши встретились, мы оба стояли не шелохнувшись.

До чего же красивое существо! В сотни раз лучше, чем на картинках или в зоопарке. Воистину царь зверей, властитель здешних мест, где собирался жить и я. Красивая тёмно-серая с лиловым оттенком шерсть, небесно-голубые глаза! Пума стояла на склоне холма, выше меня, ей достаточно было доли секунды, чтобы прыгнуть. Однако она не двигалась, я тоже. И что делать, ума не приложу. Думаю: если прыгнет, брошу в неё камнем. А вообще-то я даже был готов принять смерть от такого красавца-зверя, он здесь хозяин, я – незваный гость. Я начал молиться, дабы Господь вразумил тварь Свою и позволил бы мне уйти.

Шагнул вперёд, глядя в спокойные глаза пумы. Очевидно, я вызывал у неё любопытство. Скорее всего, ей не доводилось видеть человека, хоть и созданного править зверями, но слабого и трусливого, боящегося малейшего шороха. Я прошептал пуме ласково: «Ну пропусти же меня, я боюсь тебя! Я не сделаю зла!» – и начал пятиться назад, сначала медленно, а потом, ускорив шаг, убежал к себе домой. Пума не шелохнулась, лишь взглядом следила за мной.

Прибежав домой, я забрался в спальный мешок и возблагодарил Бога. Никогда не забыть мне красоты этой Божией твари: сколько благородства, спокойной уверенности, величия! Воистину прекрасны творения Господни! Страх сковал меня, Божией волей столкнулся я лицом к лицу со смертью, и каким же потрясением это для меня оказалось. А ведь Он только чуть открыл мне, что такое настоящая пустынь. Теперь вспоминая об удивительной красоте Божией твари, я благоговею перед Господом».

Вот Вам смешно, а я расскажу, как Бах спас меня. Был такой момент, когда наша братия разъехалась по делам, и я остался один. Нас предупредили, что в это время в наш лес ходит медведь, но я не верил и говорил: «А, это чушь»!

И вот поздно вечером, сижу в восторге, пишу поэму, как вдруг слышу на кухне, а у нас кухня отдельно от моего здания, кто-то швыряет посуду. Думаю, «Господи, помилуй, полночь, кто же там забрался и бросает посуду? Совершенно не понятно». Взял фонарик. Как обычно, не работает, зажег свечечку – потухла.

Что делать? И вдруг я сообразил: медведь окаянный влез в нашу кухню и там расчищает, швыряет нашу посуду, ищет там что-то такое. А я один. Лес, ночь, ни света, ничего. Что тут делать? Как тут быть? Он может сюда прийти.

И вдруг дивная мысль, я подошел к моему офису, конторе, говоря по-русски, у меня там был магнитофон. Громкость поставил на максимум, а там был Бах, кантата № 94. Включил. И в этот момент раздался Бах на весь лес! Красота невероятная!

Слышу, миша мой испугался и побежал. Я достал маленький бюст Баха, поставил в углу, и меня Бах теперь «спасает». Святой жизни был человечек. Ему, конечно, не было открыто Православие, потому что православные миссионеры боялись в то время что-то делать. Мы сейчас не боимся, а в то время наши русские боялись протестантов переводить в православие. Таким образом, я Баху благодарен.