– А я француженок предпочитаю. Они все там не в меру сексуальные сучки!

– Скажешь тоже! Мексиканки потемпераментней твоих француженок будут! А хорошенькими могут быть вообще какие угодно.

– Не, ребята, у нее для мексиканки слишком светлая кожа. Я в ней, например, вижу что-то такое арабское. Или нет, она чем-то Афродиту с вазы напоминает. Может, гречанка?

– Ну, негров-то в ее родословной однозначно нет! Тут Африкой вообще не пахнет, правда, Хьюз?

– Ой, да, бросьте вы! Разве не видите, если ее рыженькой сделать, она – вылитая чистокровная ирландка!

Мужчины раздухарились, пытаясь угадать мое происхождение. В конце концов, один из бородачей крупной комплекции с бейсболкой, надетой на голову козырьком назад, подытожил:

– Чёрт, ощущение, что ты, малышка, как хамелеон, какую наци не назови – тебе пойдет все!

Ого! Интересное наблюдение. Впервые о себе такое слышу.

– Пусть это будет моей «изюминкой», хорошо?
– я улыбнулась, направляя эмпатическую волну в сердца сидящих вокруг меня мужчин, чтобы окончательно их к себе расположить, хотя, думаю, и без того я произвела на них интересное впечатление.

– Ладно, котёнок, рассказывай, как было дело, - еще один здоровенный зрелого возраста байкер по фамилии Джонсон цыкнул на остальных, предоставляя мне слово. Я слегка зависла, засмотревшись на его весьма впечатляющую внешность: густая седая борода, мощные усы, о-очень раскаченные бицепсы, во весь правый – раскрашенный череп с оскалом и куча еще всякого по мелочи до самого запястья.

– А что рассказывать-то? Я случайно там оказалась. Заметила пожар и решила, что, возможно, кому-то нужна помощь. Зашла на территорию складов, увидела сложенных в кучу мужиков и валяющиеся байки, а потом услышала, как кто-то плачет. Вот и всё.

– Что значит – всё? Тани сказал, что Джесс был ранен смертельно, что он умирал. А в госпитале у него нашли только сломанное ребро и поверхностную рану, почти царапину. Как такое может быть?

– Ну-у… У меня способности некоторые имеются. Я целитель. Тани слишком горько плакал, вот я и постаралась…

– Целитель? – мужчины переглянулись. – Покажи, что можешь, чтоб мы поняли!

Я обреченно вздохнула и спросила:

– А кто из вас готов стать подопытным? Например, лишиться своего тату для наглядности?

Все сразу замолкли. Компания начала вопросительно переглядываться, без слов кивая друг на друга, мол, соглашайся.

– Что? Нет желающих?

– Кафски, ты же совсем недавно хотел избавиться от одной из своих пикантных татушек. Давай, решайся! И деньги тратить не надо - мастер сам нашелся! – все посмотрели на мужчину в круглых черных очках.

– О'кей. Дама не сильно смутится, если я оголю задницу? – мужики заржали. – Малышка, ты как, не постесняешься места, с которым придется поработать?

– Мне все равно. Хоть с членом.

Веселье продолжилось. Двое парней, представившихся как Хьюз и Крейни, сидевших чуть ли на коленках ни друг у друга на небольшом диванчике, заорали в голос:

– А ты умеешь потенцию возвращаешь, чтоб стояк, как в юности был?

– У присутствующих с этим проблемы? – сдерживая смешок, я посмотрела на задавших вопрос мужичков.

– Что, любовнички, никак страсть поутихла? – коренастый смуглый парень с черной окладистой бородой ехидно оскалил в усмешке желтые зубы.

– Дурак ты, Родригес, гомофоб чертов! Кажется, это больше по твоей части. Твоя же матильда вечно орет на всю улицу, чтобы ты, импотент хренов, домой после наших посиделок не возвращался?

– Ты за свою потенцию переживай, Крейни, чтоб Хьюз поменьше по клубам таскался. Моей женушке не на что жаловаться!

– Мужчины, давайте по делу, а? Мистер Кафски, снимайте штаны и показывайте тату, которую надо сводить. Точно определились? Смотрите, восстанавливать не буду!

Под всеобщий ржач мужик, играя бровями, и в правду приспустил штаны, оголяя левое полупопие, на котором был набит портрет красивого латиноса в берете со звездой и надписью наискосок «Будьте реалистами - требуйте невозможного».

– А можно узнать, кто это? – меня разобрало любопытно, я совершенно без стеснения с интересом принялась рассматривать портрет.

– Мой кумир, - мужчина немного стушевался.

– Не жалко такую красоту сводить? И надпись прикольная. А почему на заднице-то?

– Так получилось, по молодости, по глупости.

– Наш Кафски всегда отличался авантюрным характером. У него революции в жопе всю жизнь играют! Нашел, куда портрет Че набивать, - недовольный господин Блэкстоун лет пятидесяти с пегим ежиком волос на голове и небольшой рыжеватой бородкой, тот, что меня сравнивал с ирландкой, отвернул голову в сторону, не желая видеть непристойное место нахождения героя Кубинской революции (инфа моментально всплыла из моей архивки).